Григорий Баршевский

кандидат экономических наук

---

Серая криптозона

Почему в России не могут определиться, как относиться к криптовалюте

7 февраля 2022 г.

Поделиться

Твитнуть

Во-первых, и оно же в главных, я не являюсь специалистом в крипте. Поэтому вместо конкретных ответов на вопрос о позиции ЦБ России, которая заключается в том, что к криптовалюте надо относиться очень осторожно, я предложу общее понимание вопроса, как оно у меня сложилось на данный момент. На мой взгляд, нельзя говорить о крипте, не упоминая о том, чем же на самом деле являются деньги.

Мы все, всё население нашей голубой планеты, живём сейчас в мире фиатных денег. Это значит, что любые деньги, любая валюта, не обеспечены ничем, кроме доверия к их эмитенту (тому, кто эти деньги выпускает). За деньгами нет товарного наполнения.

Так было не всегда. Кто помнит, как выглядели советские деньги, наверняка обращал внимание, что на них была надпись: «Банковские билеты Банка СССР обеспечены золотом, драгметаллами…», а на купюрах помельче было написано: «Казначейские билеты обеспечены всем достоянием СССР…». То есть бумажные деньги были, по идее, просто векселем на предъявителя, любой их владелец мог (как бы) обратиться в банк и потребовать за свою бумажку реальный товар. Другое дело, что реальность была далека от этих теорий. И времена тотального дефицита позднего СССР дают представление о том, насколько правдивыми были эти тексты на купюрах.

Надо сказать, что в других странах ситуация с соответствием бумажных денег их реальному наполнению была и есть не лучше. Сеньораж — право какого-то лица выпускать деньги — это увлекательное дело. Нет у вас денег, хоп, напечатали, и деньги есть! При этом сеньор — эмитент денег, конечно, обкрадывает своих подданных, поскольку возникает инфляция, которая является ещё одним налогом — инфляционным налогом на население. Но налог этот скрыт, незаметен, в нём часто обвиняют торговцев, повышающих цены, а не сеньора — эмитента валюты.

Если представить себе такую (невероятную на самом деле) картину, что, скажем, весь мир в одночасье предъявит США все доллары для товарного покрытия (а для этого надо просто скупить в США всё, что можно купить: акции компаний, недвижимость, запасы полезных ископаемых и так далее), то США перестанут быть великой державой немедленно. Похоже, в последний раз нечто подобное наблюдалось, когда Франция усилиями де Голля потребовала от США золото в обмен на доллары в 1958 году. На этом-то всё и кончилось. Вскоре развалилась Бреттон-Вудская система, которая создавала хоть какое-то подобие привязки денег к товару. Деньги окончательно стали фиатными, не имеющими товарного наполнения, зависимыми от воли эмитента, от его разумности в самоограничении и, соответственно, от доверия к нему и валюте.

В эту шаткую конструкцию современного денежного мира и вклинилась крипта. Криптовалюта, и прежде всего биткоин, тоже не имеет никакого товарного наполнения, является фиатными деньгами. Но криптоденьги обладают некоторыми свойствами, отличающими их от обычных валют:

То есть крипта не обладает товарным наполнением, но исключает сеньораж. Поэтому крипта, как деньги без товарного наполнения, должна завоевать доверие. Это минус. Но она не зависит от воли и капризов эмитента. Это плюс. Если какая-то криптовалюта получит широкое распространение, её курс по отношению к обычным валютам неизбежно будет расти.

Правительства разных стран по-разному отнеслись к появлению крипты: от полного запрета в Китае до полного разрешения в Канаде. И через массу промежуточных вариантов, включая неопределённую позицию. Россия сейчас находится как раз в неопределённой позиции. Все понимают, что надо как-то определиться, что крипта в России находится в некоей серой зоне сейчас. Но пока общей позиции ЦБ, администрации президента и законодательной власти нет.

Дело в том, что Канада, например, узаконив криптовалюту и уравняв её в правах с другими валютами, имеет то преимущество, что крипта попадает под существующее законодательство в отношении валют, включая необходимость отчитываться по налогам от крипты и уплачивать эти — далеко не маленькие — налоги.

С другой стороны, широкое хождение крипты подрывает сеньораж государства и доверие к собственной валюте страны. Ведь если у вас в стране кроме национальной валюты имеет широкое распространение другая валюта, которая во многих отношениях является более крепкой и надёжной, чем собственная валюта страны, то многие предпочтут её. Достаточно вспомнить драматические отношения «доллар — рубль» в нашей стране начиная с времён СССР, когда за хранение долларов просто сажали (но и это не искоренило тягу людей к доллару как чему-то более надёжному, чем рубль), и до наших дней, когда мы слышим призывы «запретить и не пущать» доллар.

Эти два обстоятельства: возможность получать дополнительные налоги, с одной стороны, и потенциальная надёжность и бескомпромиссность крипты в сравнении с национальной валютой — с другой, делают позицию госорганов столь противоречивой. Россия, как я уже сказал, сегодня находится на пути к определению своего отношения к крипте.

Но это всё макроэкономические рассуждения. Что делать и как быть конкретному Василию Петровичу?

Инвесторы разных стран прошли определённый путь в отношении к крипте, от полного отрицания («Это пирамида! За ней ничего нет!») до осторожного интереса (1–2% своего портфеля имеет смысл держать в крипте).

Конечно, крипта ещё не настоящие деньги, она ещё не средство платежа в полной мере. Хотя всё больше появляется ресторанов, гостиниц и магазинов, где вы можете расплатиться биткоинами. Не говоря уже об онлайновом мире, где всё гораздо веселей. Кстати, мой внук, который учится в Торонто, рассказал мне недавно, что на первом этаже в подъезде их дома стоит криптобанкомат, который снимает крипту с вашего криптокошелька и выдаёт вам доллары по текущему курсу (думаю, с комиссией, конечно).

Так что, на мой взгляд, надо следить за ситуацией. «Будем наблюдать», — как любит говорить Венедиктов.