«Я создаю музыку вместе со слушателями»

5 декабря в частной филармонии «Триумф» зазвучит сакральный минимализм в исполнении пианистки Марины Худых. Произведения современных композиторов исполнительница объединила в программу «Присутствие» (16+). Музыка, которая состоит не только из звуков, но и из тишины, поможет каждому замедлить свой жизненный ритм и погрузиться в себя.

— Марина, расскажите, пожалуйста, о программе своего концерта в Перми 5 декабря.

— Программа представляет собой сплав из произведений современных композиторов-минималистов: Арво Пярта, Джона Адамса, Джона Корильяно, Георга Пелециса и Валентина Сильвестрова.

Эстетика минималистов самобытна, далека от, скажем, романтической. Минималисты поднимают вопрос течения времени, цикличности жизни каждого звука. В программе прозвучат произведения, основанные на репетитивной технике (пьесы Адамса, Корильяно), эффектом от которой становится околотрансовое состояние слушателя. А также произведения Арво Пярта, написанные в его авторской технике tintinnabuli. Так, например, я буду играть «К Алине» и «Вариации на выздоровление Аринушки». В этих композициях чётко прослеживаются особенности сакрального минимализма: звуки, которых не так уж много, двигаются чаще всего по звукам трезвучия, вступают в отношения, создают резонансы. Рояль будто начинает светиться изнутри.

За особым звуком Арво Пярта я специально ездила в Таллин, чтобы обсудить вопросы верного звукоизвлечения с композитором.

— Чем вам близок сакральный минимализм?

— Откровенно говоря, раньше минимализм интересовал меня как исполнителя не слишком. Я играла концерт для фортепиано с оркестром Гласса, пьесы Арво Пярта, создала проект с музыкой Мортона Фельдмана. Но интерес обострился в период пандемии. В это время мне хотелось больше музыки тихой, спокойной и благостной. Стала разбирать и слушать пьесы минималистов, играть для себя. Чувствовать себя стала лучше, стала будто более устойчивой к общему паническому настроению, обострился слух. Кроме того, минимализм, особенно сакральный, хорошо звучит в пространстве бывшей домовой церкви, где я живу и занимаюсь на рояле.

Я пригласила друзей из ближнего круга, чтобы разделить с ними мои ощущения. потом друзья пригласили своих друзей, сами просились прийти ещё раз. Образовалась «предзапись» на недели вперёд. Благодаря такому эффекту кругов на воде сложилась программа концерта, который я отыграла в Петербурге уже 16 раз. Для каждого концерта там, где раньше был алтарь домовой церкви, устанавливаю световую инсталляцию, которую я назвала «Путь».

— Вы играете не только в концертных залах, но и в разных городских пространствах, а также устраиваете музыкальные перформансы. Какая форма музыкальной презентации вам ближе?

— Наверное, я не могу себя назвать пианистом в чистом виде, который выходит на сцену филармонии и отыгрывает программу. Для меня очень важна визуальная составляющая концерта и атмосфера, которая складывается благодаря тому или иному пространству. Часто само пространство подсказывает идеи того, как можно сделать концерт самобытным, оригинальным. Мне практически всегда интересно, чтобы слушатель находился ближе к инструменту, без границ между сценой и залом. Минимальная дистанция между слушателями и исполнителем помогает всем вместе создавать уникальный перформанс, уникальную музыку, которые инспирированы происходящими в настоящий момент присутствием и энергией. По аналогии с тем, как это происходит в знаменитой пьесе Джона Кейджа «4′33″».

— Ваш проект «Жёлтое пианино» — это, в сущности, тоже общедоступный перформанс. Как появилась эта идея?

— Она появилась из моего желания создать концертную площадку для себя и других людей. Я видела такое в Париже, где училась, и в других европейских городах. Общедоступные пианино стояли в разных местах. Как правило, они были либо расстроенными, либо совсем разбитыми, и мне так хотелось, чтобы кто-то однажды сделал такой проект в Петербурге.

Однажды я поняла, что если ты хочешь, чтобы что-то появилось, нужно это взять и создать самой. В идее с пианино меня поддержали друзья. С ними мы решили сделать пианино жёлтым, потому что это оптимистичный позитивный цвет. Жёлтое пианино очень понравилась людям. Они с радостью играли на нём.

Мы планировали сделать разовую акцию и поставить пианино только на выходные, но запрос был настолько высок, что мы повторяли это каждые выходные. В какой-то момент мы просто перестали убирать наше пианино, просто перемещая его в разные места города.

Когда я поехала поступать в Лондон в аспирантуру, я решила, почему бы не взять жёлтое пианино с собой. Так жёлтое пианино появилось у Биг-Бэна, лондонского колеса обозрения. В британской столице проект тоже имел большой резонанс. Проект окончательно стал международным, когда жёлтое пианино появилось в Париже. Ну а с Пермью его связывает многолетняя дружба с Дягилевским фестивалем.

— Вы известны не только как пианистка, но и как создатель музыкальной школы с собственной программой обучения и курса «Фортепиано за десять занятий». Расскажите, пожалуйста, об этом вашем опыте.

— Я преподаю уже 17 лет, и это естественная составляющая моей жизни. Преподавание я и рассматриваю как способ поделиться накопленными мной знаниями и навыками. Обучение, по моему убеждению, — это не просто игра с демонстрацией, когда ученику говорят: нажми эту чёрную клавишу, а потом эту, белую. Безусловно, обучение базируется на фундаментальных методических основах, которые я и сама изучала, а также на технологиях быстрого обучения, которым я в своё время сама обучалась и внедрила в мой курс игры на фортепиано. Благодаря им уже на первом занятии люди начинают «читать» ноты, могут найти любую из 88 клавиш и назвать её.

Благодаря этому уже с первого занятия рассеиваются все сомнения в собственных силах и способностях, которые для многих являются единственным препятствием к тому, чтобы начать учиться играть на фортепиано. И так от урока к уроку человек дополнительно получает порцию теории, и к десятому уроку он уже знает, что такое интервалы и аккорды, из чего складывается музыкальная ткань произведения, кое-что из истории музыки… А в конце курса люди уже играют своё любимое произведение. И здесь очень важно, чтобы человек играл ту пьесу, которая его вдохновляет. Потому что внутренняя мотивация человека ускоряет процесс обучения. Мы вовсе не заявляем, что научим за десять занятий играть баллады Шопена или этюды Листа. Мы говорим о том, что это должна быть пьеса разумного уровня сложности. Например, это может быть современная инструментальная поп-музыка.

Кроме того, важна атмосфера. На наших занятиях она далека от угнетающей атмосферы советского образования. Мы используем позитивную педагогику и создаём поддерживающую среду.

— Вы часто говорили прежде, что у людей есть страх непонимания классической музыки. В чём состоит страх?

— Мне кажется, это страх показаться глупым в глазах окружающих и в своих глазах, показаться несовершенным и признать свою слабость. Когда слушатели приходят на симфонию Брукнера, или Шостаковича, или на фортепианную музыку композиторов-авангардистов, то часто многим такие произведения кажутся сложными и непонятными. Но когда человек знает предысторию, знает, на что опирался композитор, тогда становится значительно проще воспринимать сложную академическую музыку. Именно поэтому я создала образовательный проект «Будь в музыке!», чтобы подготовить слушателя и дать ему возможность обрести «наслушанность».

— Как ваши коллеги-профессионалы оценивают программу «Фортепиано за десять занятий»?

— Сначала были негативное комментарии. Потом они исчезли, так как видео результатов учеников становится всё больше и больше в открытом доступе. Многие теперь копируют мои наработки. считаю, что нужно доказывать делом. И когда я вижу счастливые глаза людей на первом занятии, и когда мы видим результат на десятом занятии — это гораздо важнее, чем чей-то негативный комментарий в социальной сети или где-то ещё.

— Вернёмся к программе «Присутствие». Она заявлена ещё и как эксперимент над слушательским восприятием. В чём он будет состоять?

— В Петербурге я предлагаю слушателям перемещаться по залу во время концерта, менять положение относительно источника звука, чтобы разнообразить опыт. Включаю практики из театральной среды, перформансов. Это создаёт дополнительную уникальность и интерес для людей. Также в Перми я предложила руководству филармонии поэкспериментировать с рассадкой. Некоторым зрителям будут доступны уникальные места у зеркал. Слушатель сможет, сидя спиной к роялю, смотреть на себя и на отражение зала, будто слушать спиной всю музыку. Получится эффект зеркала в зеркале: ведь глаза — это зеркало души. Получится погружение в бесконечность, когда зритель смотрит одновременно на себя, в свои глаза в зеркале и слышит музыку.