Полина Путякова

журналист

---

Издержки нефтяной зависимости

Пермский край вошёл в топ-10 регионов по уровню снижения доходов бюджета

15 июля 2020 г.

Поделиться

Твитнуть

Текущий кризис сказался на ряде отраслей экономики Пермского края. Некоторые из них восстановятся быстрее, другие увязнут в стагнации на годы. В любом случае уже сейчас региональный бюджет ощущает серьёзное сокращение доходной части. Причём проблема вряд ли решится до конца текущего года.

Удар по бизнесу и промышленности

В Пермском крае, по словам Татьяны Тирских, ведущего аналитика по корпоративным и суверенным рейтингам агентства «Эксперт РА», в большей степени пострадали такие отрасли, как развлечения, туризм, общественное питание, непродовольственная торговля, гостиничный бизнес, здравоохранение, дошкольное и дополнительное образование, продажа и ремонт автомобилей. Впрочем, как и в других регионах. Она обращает внимание на то, что недавно к пострадавшим отраслям правительство края добавило ЖКХ, оптовую торговлю и IT. Вопреки общему мнению, что сфера IT-технологий не пострадала от коронавируса, произошло обратное: IT-компании получают меньше заказов, теряют клиентов, соответственно, ощущают сильное снижение доходов.

Кроме того, в группе пострадавших оказались металлурги и нефтяники, отмечает Дмитрий Шульц, к. э. н., директор по макроэкономическим исследованиям Центра экономики инфраструктуры (Москва). Причиной этому стали огромные финансовые проблемы во время кризиса у их потребителей, которыми являются транспортная отрасль и производство транспортных средств. Кроме того, в зону риска попало производство удобрений. «До недавнего времени эта отрасль считалась наиболее устойчивой, но сейчас возникают вопросы относительно стабильности поставок в Латинскую Америку. К тому же пока непонятны последствия демпинга братьев-белорусов на китайском рынке», — говорит Дмитрий Шульц.

Михаил Городилов, декан экономического факультета ПГНИУ, добавляет в этот список инвестиционно-строительную сферу. По его мнению, именно она будет переживать наиболее продолжительное влияние кризиса. «Снижение в этой отрасли также существенно (до 20%), а восстановление будет идти более медленными темпами, чем в иных отраслях», — заключает он.

В целом по итогам января—апреля 2020 года индекс промышленного производства в крае показал небольшой рост (+0,3%) к аналогичному периоду прошлого года, что превышает общероссийский на 0,9 п. п., рассказывает Татьяна Тирских. Что касается отраслевой структуры, то добыча полезных ископаемых увеличилась на 2,5%. В остальных отраслях промышленности наблюдается снижение: наименьшее зафиксировано в обрабатывающих производствах (−0,5%), наибольшее — в производстве электроэнергии (−8,6%). Менее других сфер от влияния коронавируса пострадали сельскохозяйственная и лесная отрасли.

Удар по бюджету

В «Эксперт РА» также отмечают «нефтяную» специфику Пермского края и констатируют, что на фоне нефтяного кризиса и влияния пандемии регион недополучил значительные объёмы бюджетных доходов.

По данным Росстата, сокращение объёмов производства в нефтедобывающем секторе Прикамья в апреле 2020 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года составило 80%. В обрабатывающих отраслях нашего региона снижение также было значительным — 20% за апрель. О снижении деловой активности свидетельствует и снижение грузооборота в апреле 2020 года на 13%.

На динамику поступлений бюджета оказывает влияние как величина выручки и налогооблагаемой прибыли крупнейших предприятий, так и налоговые поступления, исчисляемые с доходов населения, а также малого бизнеса, говорит Михаил Городилов. Всё это привело к снижению доходов регионального бюджета за январь—май 2020 года на 16 млрд руб. По прогнозу минфина, в этом году край недополучит порядка 30 млрд руб.

По итогам четырёх месяцев 2020 года Пермский край вошёл в топ-10 регионов по снижению региональных доходов по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, рассказывает Татьяна Тирских. Разрыв мог быть и больше, если бы не дополнительная финансовая поддержка из федерального бюджета. За январь—апрель 2020 года регион получил на 69,8% больше трансфертов, чем за аналогичный период прошлого года. «Налоговые и неналоговые доходы (ННД) в общей структуре поступлений на фоне роста трансфертов претерпели значительное снижение — минус 26,4%. Понижение обусловлено сокращением поступлений по всем основным бюджетообразующим налогам», — констатирует Татьяна Тирских.

Более того, она ожидает и дальнейшего снижения ННД, роста долговой нагрузки и дисбаланса регионального бюджета. При этом вряд ли можно ожидать сокращения расходов: есть социальные обязательства, обязательства по реализации национальных проектов, а также по финансированию устранения последствий пандемии.

Дмитрий Шульц поддерживает мнение о том, что в отношении бюджетных доходов остаётся неопределённость. «Москва предоставила бизнесу отсрочку по налогам, поступающим в региональные бюджеты. Основные бюджетообразующие налоги (налог на прибыль и НДФЛ) пострадают сильнее всего», — говорит он.

В этих условиях бюджетный профицит трёх предыдущих лет будет нивелирован, произойдёт наращивание регионом государственного долга путём заимствований в коммерческих банках, считает Татьяна Тирских. Она прогнозирует рост долговой нагрузки регионального бюджета до уровня кризисного 2015 года. Несколько сглаживает ситуацию тот факт, что понижение ключевой ставки приведёт к постепенному снижению кредитной нагрузки, поэтому привлекать средства даже через кредитование в коммерческих банках в будущем будет более комфортно для бюджета Пермского края, отмечает Ярослав Кабаков, директор по стратегии ИК «ФИНАМ».

По мнению Михаила Городилова, восстановление регионального бюджета ожидается лишь в следующем году. В свою очередь, Татьяна Тирских отмечает, что ситуация на нефтяном рынке в лучшую сторону будет развиваться не столь быстро, как хотелось бы: её улучшение возможно к концу года в случае стабилизации цен на нефть. «На мой взгляд, до конца текущего года промышленный сектор Прикамья восстановится и достигнет обычного уровня объёмов производства. Однако нынешний кризис не последний. Известно, что кризисы носят цикличный, повторяющийся характер. И, пройдя нынешний, нам так или иначе необходимо готовиться к следующему, который произойдёт, вероятно, в середине 2020-х годов», — продолжает Михаил Городилов.

Начинать, по мнению эксперта, нужно не с налоговой политики, а с политики развития экономики региона в целом. При этом стратегия развития экономики региона должна складываться из понимания стратегии развития отдельных хозяйствующих субъектов, чего сегодня нет.

Сравнить несравнимое

Эксперты считают «коронавирусный» кризис нестандартным, поскольку его причиной стали не экономические факторы, а эпидемиологические. «При относительной сохранности человеческого ресурса и всей производственной инфраструктуры мы наблюдаем, как коронавирус поставил саму жизнь на паузу. Мы находимся в ожидании быстрого восстановления экономики после пандемии, но не стоит сбрасывать со счетов риски второй волны», — говорит инвестиционный стратег «БКС Премьер» Александр Бахтин.

За последние 30 лет Россия пережила несколько кризисных периодов. Каждый из них отличался факторами, спровоцировавшими падение экономики, масштабами девальвации, глубиной спада и дальнейшими последствиями. Дмитрий Шульц отметил такое отличие текущей ситуации от других кризисов, как карантинные мероприятия и разрыв хозяйственных цепочек. Он видит сходство с кризисом 2009 года (в небольших масштабах падения рубля) и кризисом 2015 года (в масштабах антикризисных мер государства и длительном, «стагнационном» восстановлении экономики).

Отчасти его поддерживает Ярослав Кабаков: «Говорить про аналогии не приходится, мы ещё не видели такой мощной и быстрой накачки ликвидностью финансовых рынков со стороны США и аналогичных действий ЕС и Англии. В этом плане действия наших монетарных властей разительно отличаются от действий во время предыдущих кризисов. ЦБ снижает ключевую ставку, увеличивает госрасходы, рубль поддерживает бюджетное правило».

Тем не менее с двумя предыдущими кризисами текущий момент сближает снижение мировых цен на нефть, отмечает Михаил Городилов. С учётом высокого удельного веса сырьевого сектора нашей экономики это способствует развитию кризисных явлений в национальном масштабе, затрагивающих и все остальные сферы, а также потребление. «Мы это видели в 2008, 2014 годах, наблюдали и в недавнем прошлом. Однако кризис 2014 года, например, не приводил к столь значительному снижению объёмов добычи природных ресурсов, как это произошло в нынешнем году. В целом можно говорить о том, что нынешний кризис оказался более ощутимым с точки зрения последствий, чем предыдущие два. Остаётся лишь надеяться на то, что он и закончится быстрее», — говорит эксперт.

В настоящее время международные аналитики прогнозируют, что мировая экономика потеряет порядка 6% в этом году в результате вирусного удара. «По нашим оценкам, снижение экономики России в этом году может составить порядка 5—6%. Реальные располагаемые доходы могут сократиться на 6,5—9%, инфляция по итогам года может оказаться вблизи 4,5% (±0,5%). В этом году пиковые значения нормы безработицы могут достигать 6,5—8%», — приводит конкретные данные Александр Бахтин.

Он также добавляет, что в перспективе 2021 года видится вполне возможным выход на темпы роста ВВП в 2,5%, однако фактического возвращения экономики к уровням, предшествующим пандемии, можно ожидать не ранее второй половины 2022 года.

По оценкам Дмитрия Шульца, реальная заработная плата сократится на 4—5%. Больше всего снижение доходов коснётся предпринимателей и трудящихся во внебюджетном секторе. Ожидается значительное сокращение деловой активности в сфере услуг в крупных городах, а социальные выплаты и реструктуризация кредитов не окажут большого влияния на глубину падения доходов. «Мы также оцениваем падение ВРП Пермского края в 2—6%», — добавляет он.

В поисках пика

В целом эксперты сходятся во мнении, что основной удар по экономике уже произошёл, хотя часть кризисных явлений проявится позже, с некоторым временным лагом от спровоцировавших их событий. Управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию агентства «Эксперт РА»

Антон Табах полагает, что пик падения ВВП и производства, а также инфляции пройден в апреле—мае, пик безработицы придётся на осень, в то время как пик потерь доходов населения ещё не определён. «По итогам года при благоприятном сценарии развития событий объём потерь будет на уровне 2,8% ВВП, при базовом (если не удастся отбить потери апреля—мая) — 4,2%», — отмечает он.

Уже можно зафиксировать некоторые признаки оживления экономики в мировом, российском и региональном разрезе, уверен Михаил Городилов. По его мнению, при надлежащих мерах по обеспечению стабильности финансовой системы и экономической поддержки отраслей, включая малый бизнес, дальнейшего развития кризисных явлений не произойдёт. «Сейчас наблюдается рост числа вакансий, что свидетельствует об оптимистичных ожиданиях работодателей», — констатирует эксперт.

Дмитрий Шульц тоже считает второй квартал 2020 года самым тяжёлым. Но при этом он отмечает три фактора, которые могут спровоцировать вторую волну кризиса во втором полугодии. В первую очередь это продолжающаяся расчистка на финансовых рынках. Второй фактор — основные рычаги поддержки рубля, которые будут исчерпаны в ближайшие месяц-два. Третьим фактором является пик переоценки качества кредитов банков, который придётся на осень-зиму. «Кроме того, есть опасность второй волны эпидемии осенью-зимой, так как ситуация с разработкой вакцины пока неясна», — отмечает он.