Карина Турбовская

журналист

---

«Танцуется всё что угодно»

26 июля 2019 г.

Поделиться

Твитнуть

На сегодняшний день разработано достаточно много методов психотерапии. Есть те, что считаются «классическими», и те, что слывут «модными». К последним, пожалуй, относится танцевально-двигательная терапия. Кому она показана, а кому противопоказана? В каких ситуациях может помочь? И наконец, как выбрать специалиста? Эти вопросы «Компаньон magazine» адресовал психотерапевту и танцевально-двигательному терапевту Аглае Датешидзе, в этом году впервые приехавшей в Пермь с семинаром.

«Три бублика и одна баранка»

Не думаю, чтобы танцевально-двигательная терапия была панацеей для всех. Иногда этот метод люди воспринимают по схеме «три бублика и одна баранка». У Толстого есть такой рассказ: съел человек три бублика и не наелся, закусил баранкой, и хорошо стало! «Что ж я сразу-то с баранки не начал?!» — думает он. Здесь может оказаться ровно то же. Ходил к одному специалисту, другому, третьему, потом попал на танцевально-двигательную терапию, и наконец «пробило». Но ведь до этого тоже работали.

С чем идти

Нет каких-то специальных проблем именно для танцевально-двигательной терапии. Полагаю, что с проблемами идут не на метод, а к ведущему. Идут на то, чем человек «благоухает» в пространстве, назовём это так. Поэтому к кому-то выстраивается очередь семейных пар, к кому-то постоянно записываются мужчины, к кому-то — те, кто постарше, а к кому-то — ровесники. Могу сказать про себя. Ко мне сейчас приходит много женщин моего возраста и старше с вопросами чувств, контакта с миром, контакта с другими. Допустим, вопрос отношений: как я вижу других, как слышу их. Всё это разворачивается телесными метафорами. К моим коллегам идут, к примеру, с вопросами бизнеса, любви или психологических травм, потому что все они оказываются в теле. Словом, как женщина из чего угодно может сделать проблему и шляпку, так и танцевальный терапевт практически из чего угодно может сделать танец. Один мой коллега рассказывал, что во время его занятий в соседнем зале включился перфоратор. Группа стала танцевать этот звук. Они завершили танец, перфоратор завершил работу. Танцуется всё что угодно.

«Всё порушилось в жизни» — не единственный повод для обращения к специалисту. Иногда люди, напротив, приходят, когда у них есть на то ресурсы, для того чтобы выйти на новый уровень, чтобы как-то полегче жить, чтобы что-то решить внутри себя, пока есть на то и запал, и силы. Иногда приходят в счастье. Бывает, оно оказывается прямо-таки невыносимым: слишком большое, слишком непривычное состояние. Есть счастливые моменты, которые необходимо с кем-то проживать. Такое вот счастье... Женщины иногда приходят в профилактических целях, что вызывает у меня большое уважение. А мужчины чаще всего, когда «всё сломалось». С человеком, находящимся в длительной терапии, много чего происходит. Профессия у меня лечебная, это понятно, правда? Так что приходится всё время помогать людям делать из дерьма конфетку. Иногда у человека в ответ появляется желание поделиться. Он приходит с радостной новостью: «Смотри, как хорошо получилось!» — и я очень радуюсь. Уже хотя бы потому, что хорошим делятся не часто.

Известно и то, что во время сеанса состояние меняется. Если тебе, положим, грустно, после сеанса станет веселее. А если ты и так радостный, может, не стоит пока приходить? Состояние изменится. В основном, конечно, к нам ходят со сложностями. Должно быть какое-то внутриличностное напряжение, которое стимулирует человека на визит к терапевту. Когда напряжение пропадает, люди перестают ходить. Это совершенно нормально. Бывают, правда, сложные личности и те же терапевты, у которых в ответ на работу с клиентом постоянно всплывает какой-то свой материал. Тоже нормальная история.

«Хочу ли я быть похожим на него?»

Что до выбора специалиста, то прежде всего на него можно просто посмот­реть. Как он пишет, что делает. Как это отзывается в тебе. Мне очень нравится то, что пишет Кларисса Эстес, юнгианский психоаналитик: лучший подарок, который мать может сделать дочери, это спросить у неё: «А что подсказывает тебе твоя интуиция?» — и предложить действовать сообразно с ней. Очень понятный для меня подход. Бывает, смотришь на человека и сразу видно: да или нет, стоит к нему идти или не нужно. Иногда специалист говорит хорошие и правильные вещи, но то, что ты с него считываешь невербально, не полезно для тебя, поскольку он сам — нарушенный человек. Смотришь и думаешь: «Хочу ли я быть похожим на него?» Есть и вполне понятный набор критериев: с какого года в профессии, чем занимается, насколько стабилен и результативен. Смотришь отзывы. Лично мне нравятся специалисты, отзывы о которых противоречивы. Когда люди пишут, что этот терапевт какой-то ужасный и прекрасный, ясный и мутный, профессиональный и непрофессиональный, становится понятно, что именно с таким можно расширить масштаб своей личности. Есть специалисты, на которых можно спроецировать целую вселенную. А есть те, к которым ходят «под задачи», — допустим, бизнес-тренеры, из года в год дающие стабильный результат. То есть необходимо понять задачу, с которой ты идёшь к терапевту; посмотреть, какое информационное поле вокруг него, послушать свой отклик на этого человека. Я бы, возможно, ещё сходила на первую встречу — примериться.

Не думаю, чтобы был актуален вопрос, кто специалист — женщина или мужчина. Лично для меня критерий другой: какова личность, что ты сможешь на неё спроецировать. Бывают очень большие личности. Чем более она глубока и многогранна, тем с большим спектром вопросов и уровней вопросов (начальный, средний, продвинутый) ты можешь обратиться к этому терапевту. Соответственно, если личность многогранна, про этого человека можно думать, какой он ужасный, прекрасный или самый обычный, нашёл своё счастье или нет, профессиональный или нет, то есть проецировать ровно то, что актуально для тебя сегодня. Меня, например, на одних тренингах видят суперпрофессионалом, а на других — прямо-таки лишним в профессии человеком. При том что и там, и там всё работает.

Об ограничениях

Возрастных ограничений для танцевально-двигательной терапии практически нет. Мы набираем группы для мам с детьми до года. Есть детские группы. Ребят от 16 лет записываем во взрослые. Есть люди, которые хорошо проживают всё через тело. Для таких танцевально-двигательная терапия совершенно органична. Есть люди, проживающие всё через голову. Тоже вариант. У меня нет задачи сделать всех «телес­ных» «думающими», а «думающих» более чувствующими. Ограничения по состоянию здоровья: чаще всего не берём людей с обострением психических заболеваний, эпилепсией, угрозами в процессе беременности.

Когда не стоит приходить на танцевально-двигательную терапию? Думаю, что здесь критерии ровно те же, что в любой другой психотерапии. Если есть задача обвинить во всех своих грехах психотерапевта и приложить определённые усилия, чтобы он не помог, это тоже ход, терапевт это переживёт. Вопрос в том, насколько рационально будут потрачены время и деньги. Некоторые, сами того не зная, ставят задачей стать «неизлечимым пациентом».

Безусловно, если цель — сделать виноватыми в собственных переживаниях как можно большее число людей и укрепиться в своём симптоме, человек будет тратить ресурсы на её достижение. Надо понимать, что ни один специалист не захочет оказаться в такой ситуации. Однако даже этот разворот странным образом приносит пациенту облегчение: раз мне не сумел помочь даже вот этот признанный корифей, значит, я — мощный, проблемы мои уникальны и я имею право быть несчастным. Как распознать в себе такую установку? Думаю, если суметь различить какую-то свою особую «непробиваемость» для любого психолога, это уже будет искрой критического отношения к себе. А так... как обычно: ты не поймёшь, пока не попробуешь.

Сколько по времени

Если говорить о сроках, то по стандартам считается, что психотерапия имеет стабильный результат от 40 часов работы. Это год. Хотя бывает, что за год ты только-только «докапываешься» до какой-то проблемы (мы сейчас говорим про индивидуальную терапию), поскольку терапия — это отношения. И ты эти отношения ­проживаешь. У них есть свои циклы. Ты знакомишься с человеком, у тебя по поводу него масса фантазий. Потом узнаёшь его получше. К трём месяцам регулярных встреч более-менее формируется какой-то перенос (бессознательное перемещение чувств, испытанных в отношениях с одним человеком, на другое лицо. — Ред.). Через полгода он разворачивается. К году совместной работы становятся ясны какие-то предварительные результаты. Таким образом, индивидуальную терапию нужно рассчитывать как минимум на год.

Пермская группа

Известная тема: группы подбираются на небесах. Они бывают очень разными. Приходишь, а там, к примеру, все сплошь эзотерические. Или прямо детский сад собрался. Или все, как на подбор, про отношения. В Перми с семинаром я была в первый раз. Группа собралась исключительно женская. Красивая. Готовая работать. Все понимали, куда пришли, что бывает не всегда. Все в ней были очень интересные. И на удивление подобрались какие-то... сердечные. Готовые подойти, открыто что-то сказать, имеющие хороший ресурс. Да, «сердечные» — правильное слово.

Как-то раз мой знакомый написал в Facebook, что они с женой были в Индии. Местный житель, наблюдая за тем, как жена фотографирует достопримечательности, сказал, что она, вероятно, очень счастливая женщина. «Почему?» — спросил мой знакомый. «Ты послушай: она поёт!» — ответил индус. Далее Михаил пишет, что с тех пор прошло достаточно много времени, иногда она поёт, иногда нет, но ему бы очень хотелось, чтобы жена пела чаще. Было бы здорово, если б на вас кто-то смотрел любящими глазами и от души желал, чтобы вы могли петь или грустить, танцевать, печалиться, радоваться. От души бы желал, чтобы вы были живыми, по-настоящему ­живыми.