Иван Огородов: На селе — масса интересных людей, которые хотят работать

— При министерстве было создано государственное областное учреждение — «Проектно-внедренческий центр «Агротехнологии». Там я работал одновременно с написанием диссертации. В ней собрались и бывшие работники министерства, и молодые инициативные ребята — ездили по хозяйствам, разрабатывали бизнес-планы, программы развития районов, отраслевые программы для министерства... Потом губернатор принял решение ликвидировать это учреждение. Все участники центра разошлись по своим бизнесам.

Когда «Агротехнологии» расформировали, мы создали ООО «Пермь-Рапс» вместе с Валерием Чупраковым. Это был неплохой бизнесовый опыт. С Чупраковым удалось поработать года полтора, пока Валерию Михайловичу это было интересно. Потом он принял решение уехать.

До 2012 года основной мерой поддержки была «попродуктовка» — платили за единицу произведённой и реализованной продукции. Чем больше продукции — тем больше, соответственно, субсидий. Нормальный, вроде бы, мотив, направленный на увеличение объёмов производства.

Сейчас же мы платим за гектар при определённой эффективности. То есть чем больше гектаров обрабатываешь и чем выше эффективность — тем больше получаешь. Есть стимул расти и по вертикали, и по горизонтали. Если ты увеличишь объём продукции, но землю не обрабатываешь, и она заброшена — больше не получишь. Есть стимул расширяться, увеличивать обрабатываемые площади и повышать доход с каждого гектара.

Вообще, можно стимулировать по-разному. Можно платить за процесс производства — субсидировать часть затрат на покупку техники. Можно платить за результат производства. Можно платить за землю и требовать, чтобы эти средства направлялись на модернизацию. Это дело вкуса, всё зависит от того, какие мотивы мы хотим создать на этот конкретный период времени.

— Малые и неэффективные получают бюджетную поддержку. И на самом деле «погектаровка» — лишь часть этой программы. Помимо неё у нас есть возмещение процентов по кредитам, есть огромная тема развития малых форм хозяйствования, где предусмотрены гранты для семейных и начинающих фермеров. В 2012 году мы дали 62 фермерам по 1-1,5 млн руб. Мы раздали гранты 17 семейным фермам, где сумма поддержки была до 7 млн руб. За многих из них я, как говорится, зуб даю — будут развиваться.

На самом деле на селе — масса интересных людей, которые хотят работать. Им даже не столько денежный ресурс нужен, сколько моральная поддержка. А если она подкреплена ещё и помощью в продаже продукции, это здорово.

Мы практически единственный регион, где принято решение отдавать эти деньги через муниципалитеты. Меня за это ругали на федеральном уровне. Мы отстояли своё решение. Потому что район вкладывает в этого фермера не только федеральные и краевые, но и свои деньги. И когда глава района принимает решение поощрить фермера, это обсуждается на Земском собрании. К такому выбору они наверняка отнесутся внимательно.

— На краевом. Первоначально мы в Законодательное собрание выходили с концепцией на сумму 2,7 млрд руб. Потом снизили до 2 млрд руб., потом — до 1,7 млрд руб. из краевого бюджета.

Сейчас вот, принимая нормативно-правовые акты, я заявляюсь к «федералам», и нам дадут ещё порядка 1 млрд руб. федеральных средств. Думаю, справимся.

В сельскохозяйственную отрасль в Пермском крае будет вложено порядка 2,8 млрд руб. По сравнению с 2012 годом будет серьёзное увеличение.

— Больше молока, мяса, картошки, овощей должны произвести. Цены на готовую продукцию, может быть, к концу следующего года снизятся.

Будет ли какой-то ощутимый результат для социально-экономического развития Пермского края? Можно проесть и 2, и 3, и 5 млрд руб. А наша задача — в том, чтобы деньги отработали эффективно. Считаю, что если кратно увеличивать финансирование отрасли, то это — в части инфраструктуры, тем более что это в рамках «зелёной корзины» ВТО.

— Разумеется. Вообще, сельское хозяйство, как и любой бизнес, нужно сравнивать по показателю производительности труда. Мы по нему проигрываем. Среднеевропейский показатель производительности труда находится на уровне 1,5-2 млн наших российских рублей — это обычное, нормальное фермерское хозяйство. Сравнивали цены на готовую продукцию — они у нас почти такие же, как в Европе.

Основной показатель, по которому мы проигрываем, — это производительность труда. Проблема тут, может быть, всего одна — психологическая. Приведу пример.

Хозяйство в Уинском районе «Чайка», 120-150 голов скота. Мы приехали на ферму — коровы полудохлые. Доят по 2,8 тыс. литров на одну голову, при этом среднекраевая норма уже под 5 тыс. Коровы стоят по колено в навозе, их плохо кормят, да ещё и доят. Так вот — об интенсивности использования трудового ресурса... Приезжаем в контору — контора огромная, можно концерты давать. Они её отапливают, есть директор. У директора есть водитель, секретарь, отдел кадров, два человека в бухгалтерии — огромный управленческий аппарат. При этом в Европе на 150-120 голов — это обычное компактно расположенное фермерское хозяйство, на котором работают муж, жена и трое работников. Дом рядом с фермой, поэтому чисто. Вот она — производительность труда! А у нас — директор, у которого папка под мышкой. Ему, извините за выражение, западло будет сесть на трактор и самому порулить.

Фермерское хозяйство на Западе (я ездил по таким): он же — фермер, он же — в интернете отчитался по каким-то своим кредитам, он же — на трактор сел и поехал... В мире существует два формата работы в отрасли — либо индустриальные производства, либо высокопроизводительные фермерские хозяйства, которые кооперируются.

— Почему? Всё меняется, появляются такие фермерские хозяйства. На самом деле человек, который у себя дома во дворе организовал всё оптимально, — ему дай поддержку, он вырастет. Вот этому колхозу, у которого 100 голов коров и 45 человек работающих, сколько ни дай денег — всё равно проедят. Или нужно давать много и реализовать абсолютно новый инвестиционный проект. И у нас таких колхозов много. Вот взять даже свинокомплекс «Пермский». Знаете, сколько там бухгалтеров? 40!

И если в среднем по краю выручка на одного человека (птицефабрики и свинокомплексы) составляет 600 тыс. руб., а среднеевропейская — 1,5-2 млн, то нам надо шагнуть как минимум в два раза по интенсивности, а для этого в разы увеличить объёмы производства. При этом есть хозяйства типа «Чайки» — там выручка 180-200 тыс. руб. на человека... Понятно, что при этих условиях платить нормальную зарплату они не могут, так как в одном рубле удельный вес зарплаты составляет 20 копеек. Зарплата на человека при таком раскладе — 40 тыс. руб. в год. Чтобы поднять зарплату, надо увеличивать производительность труда — поднимать доходность. И в то же время у нас уже есть хозяйства, которые переходят на уровень 1,2-1,3 млн руб. по производительности на одного работающего.

— Да, есть инициатива о его переводе из федеральной в краевую собственность. А дальше в рамках частно-государственного партнёрства будет, допустим, 40% у края, а 60% у инвестора или наоборот. Я считаю, что это абсолютно правильно.

Однажды в 2011 году мы за подписью Олега Чиркунова отправили письмо в Росимущество, в котором говорили: «Мы знаем, что предприятие находится не в самом лучшем финансовом положении. Вы, как собственники, скажите, что с ним собираетесь делать. А если вы ещё не определились, скажите хотя бы, сохранится ли профиль деятельности предприятия, и есть ли требования к новому инвестору, который купит это предприятие, чтобы он сохранил рабочие места?» Ответ был на трёх листах. Они написали, если резюмировать, следующее: «Да, предприятие включено в план приватизации, но требований к новому инвестору, который придёт, по сохранению профиля деятельности предприятия и по сохранению рабочих мест нет». То есть им неважно, кому и как оно будет продано. Если там построят гаражи, если откроют гольф-клуб — всё что угодно. Им главное продать.

Есть примеры — причал, «Велта», завод им. Дзержинского, конезавод №9... Куча объектов, глядя на которые, мы видим, как распоряжаются федеральным имуществом. И думаешь: «Ёлки-палки, сколько уже можно!»

— Я скажу: сейчас основная задача у Майского заключается в том, чтобы увеличивать долю готовой продукции — тушёнки, карбонатов, колбасной продукции. Её стоимость на полке практически не упала. Вы покупаете мясо практически по той же стоимости, по какой покупали год назад. Да, при открытии границ ВТО сюда поступает больше дешёвой свинины. Выходит, сейчас Майскому надо не продавать всё в живом весе, а уходить максимально в переработку, производить готовую продукцию — она у них классная, качественная, безо всяких добавок.

В конце концов, что лучше — перемороженная свинина, привезённая откуда-то из Дании или Америки, или вот оно, наше? Сейчас мы написали во все торговые сети — в «Семью», «Виват», «Пятёрочку» — письма, чтобы они обратили внимание на пермскую продукцию.

— На самом деле это бесконечный процесс. В своё время он был активный, сейчас стабилизировался. «Ашатли» много накупили, сейчас закрепились. Брызгалов купил агрокомплекс и говорит, что больше ему ничего не надо...

Крупные сетевики на рынок молочной продукции, скорее всего, не придут. Недавно встречались с «Юнимилком» — была информация по ним, что хотят уйти с этого рынка и продать площадку, но они сказали, что хотят развивать и сохранять площадку.

— На самом деле можно делать любой продукт — и мясо, и картошку, и молоко, и свинину, и птицу, и овощи закрытого грунта. Главное — чтобы показатель эффективности был высокий. Не производить эту картошку с вилами в руках, а использовать современные интенсивные технологии.

Что для этого мы делаем? Во-первых, есть возможность брать кредиты и получать возмещение по ним. Есть лизинг — как коммерческий так и федеральный, с Росагролизингом. Есть субсидии исходя из произведённого реализованного молока или мяса или картошки до 2013 года, а потом — исходя из обрабатываемого числа гектаров мы субсидируем часть понесённых затрат.

— Да, у меня в голове есть эта картинка. Нужно, чтобы у нас удельный вес эффективных хозяйств при сохранении общего количества увеличивался и достиг хотя бы 80%. Как это сделать? Через изменение психологии. Через новые подходы к росту эффективности... Двигаться, двигаться! Чтобы без учёта бюджетной поддержки выручка была больше, чем затраты.

Можно обрисовать «картинку» с точки зрения литров молока, килограммов картошки, штук яиц — все эти цифры есть в программе развития АПК... Но я оцениваю сельское хозяйство не с точки зрения штук яиц, а с точки зрения числа эффективно работающих и крупных, и маленьких, но бизнесов.