Полина Путякова

журналист

---

Год «зеро»

По большому счёту, за минувший год в экономике не случилось ничего, кроме постепенной деградации

27 декабря 2016 г.

Поделиться

Твитнуть

Год назад «Новый компаньон» подсчитывал потери 2015 года и писал, что неопределённость относительно будущего экономики страны и региона разрешится в течение первых трёх месяцев 2016-го. Так и получилось: к концу первого квартала стало ясно, что острая фаза кризиса осталась позади, и оставшиеся месяцы прошли для региона под знаком вязкой рецессии. Какой индикатор ни возьми, его динамика будет вяло-отрицательной.

За что ни возьмись

Промышленность по-прежнему переживает достаточно ощутимый спад: в целом по региону выпуск этого сектора экономики сократился на 2%. Исключение составляет добывающий сектор, который вырос ровно на ту же величину. Подросла и связанная с ним нефтепереработка (+6%), зато среди остальных обрабатывающих производств есть потерявшие и 15%, и даже 20%.

Реальные располагаемые доходы населения за год сократились примерно на четверть. Это произошло как за счет инфляции, так и из-за того, что в 2015 году жители Прикамья проедали свои накопления, стремясь поддерживать привычный уровень потребления, а к 2016 году этот источник у подавляющего большинства иссяк.

В продолжение темы доходов населения стоит вспомнить об одном из основных сопутствующих циклу факторов — безработице. Её невысокий уровень в Прикамье не должен вводить в заблуждение: основное значение тут имеют не обнадеживающие официальные данные, а скрытая безработица. По итогам третьего квартала это ни много ни мало — 15,3% от общего количества числящихся занятыми — именно столько человек работают неполный рабочий день, находятся в простое или в неоплачиваемом отпуске.

Иначе говоря, каждый седьмой занятый в экономике региона — это фактически неучтённый статистикой безработный.

Инвестиции в основной капитал — вот еще один важнейший показатель, который говорит не только о текущем состоянии экономики, но и об ожиданиях бизнеса. Его объем даже в номинальном выражении по первым трём кварталам имел отрицательную динамику (-7,2%), а с исключением инфляционного фактора мы получим все -15%.

Финансовый стопор

В финансовом секторе схожая по динамике ситуация. Объём потребительского кредитования вырос, но основные выдачи приходятся на корпоративный сектор, а здесь Пермский край провалился поглубже большинства регионов, и только к концу года наметилась позитивная динамика. Большую часть года объём банковских вкладов рос крайне медленными темпами, да и то, что было, обеспечивалось действиями очень узкой прослойки общества.

«В текущем году общий рост банковского кредитования составит 2-3%, то есть можно говорить, что оно осталось на прежнем уровне. С учётом инфляции можно даже говорить о сжатии реального кредитования в целом по системе. Еще одной скорее негативной для банков тенденцией стало укрепление рубля. В отличие от двух предыдущих лет это не позволило банкирам заработать на девальвации. В целом привлекательность инвестиций в сектор стала негативной», — подводит итоги Юрий Гаврилов, генеральный директор ИК «Финансовый дом».

По словам эксперта, подавляющее большинство мелких и средних кредитных учреждений балансируют на грани безубыточности, а почти 80% всей прибыли приходится на долю пяти крупнейших госбанков. Как результат, не произошло практически ни одного крупного слияния в банковском бизнесе в течение года. А те немногие вливания в капитал со стороны действующих акционеров были на 100%обусловлены требованиями по достаточности капитала.

Тем не менее, от роста потребительского кредитования можно было бы ожидать стимулирующего воздействия на экономику региона через увеличения потребительских расходов. Однако этого не произошло.

Никаких драйверов

Классическая модель рыночной экономики действительно предполагает, что рост кредитования увеличивает торговлю, производство, занятость, доходы населения и прибыли в бизнесе. Однако в России этот механизм работает крайне слабо, поскольку значительная часть доходов тратится на импортные товары. А значит, розничные кредиты будут стимулировать экономики разных стран, а российскую — в минимальной степени.

В ситуации снижения реальных доходов населения только кредитование могло бы в какой-то степени — пусть небольшой — стимулировать потребительский спрос. Однако, несмотря на снижение ставок, потребительские кредиты остаются достаточно дорогими, и это сдерживает темы роста кредитования. Поскольку это — следствие осознанной политики Банка России, которой он намерен придерживаться и далее, с точки зрения потребительского спроса никаких драйверов роста у экономики нет.

«Позитивный» сдвиг, о котором постоянно напоминают власти, — снижение уровня инфляции. Однако и это — не результат взвешенной экономической политики, а скорее ожидаемое следствие резкого шока цен и девальвации 2014 года. Более того, текущие уровни инфляции назвать низкими вряд ли возможно. А истинной причиной замедления темпов роста цен, как это ни кажется парадоксальным, является не стабилизация экономики, а продолжение спада. «У меня есть твердое убеждение, что торможение инфляции связано с негативными процессами в экономике, слабым потребительским спросом и низкой инвестиционной активностью», — говорит Дмитрий Шульц, кандидат экономических наук, доцента кафедры информационных систем и математических методов в экономике ПГНИУ.

Действительно, официальная статистика фиксирует дальнейшее снижение оборотов розничной торговли: если за весь в 2015 год он упал на 15%, то за 11 месяцев 2016 года — ещё на 8%.

Стоит ли говорить, что население не заметило замедления инфляции? «Во-первых, цены все-таки продолжают расти, снижается лишь скорость их роста. Во-вторых, чтобы ощутить замедление инфляции, у населения должны расти доходы более высокими темпами, чем растёт уровень цен», — дает оценку происходящему Дмитрий Губанов, кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой и региональной экономики, экономической теории ПГНИУ.

Под знаком выборов

Наступающий 2017 год не вызывает у экспертов никакого оптимизма. «В 2016 году никаких серьезных шагов для запуска экономического роста власти так и не предприняли. И вряд ли в ближайшем будущем стоит ждать каких-то позитивных сдвигов», — считает Дмитрий Шульц.

Поскольку следующий год пройдет под знаком выборов, с уверенностью можно утверждать, что никто никаких резких шагов предпринимать не будет. То есть, если ничего экстраординарного не случится, экономику ждёт спокойный, скучный год. Никаких прорывов не будет, но и любой негатив будет гаситься на корню.

По мнению Дмитрия Шульца, из негативных для Пермского края событий следует ждать снижения цены на нефть. «В уходящем году достигнуто соглашение странами ОПЕК по ограничению добычи нефти. Но оно оказывает скорее психологическое влияние на рынок. Во-первых, подобного рода соглашения никогда никем не соблюдаются. Во-вторых, как только цены на нефть будут вырастать, будут запускаться законсервированные нефтяные месторождения», — считает он.

Если говорить о прогнозах для банковского сектора, то, по словам Юрия Гаврилова, к улучшению ситуации могло бы быть два триггера: переход от сберегательной парадигмы поведения населения к потребительской и рост инвестиционной активности корпоративных клиентов. «Предпосылок для обоих триггеров пока не видно, поэтому нет существенных предпосылок для серьезных изменений. Скорее всего, в первой половине 2017 года сохранятся текущие тренды: высокие процентные ставки по кредитам, низкий уровень инфляции, относительно высокая маржинальность банков. Но хорошие новости 2017 год для банковского сектора вряд ли принесет», — заключает эксперт.