Небанальная задача
Новый базельский стандарт потребует от банков пересмотра рыночных рисков
Выступление заместителя директора Департамента банковского регулирования Банка России Алексея Лобанова стало одним из центральных на шестой Perm Winter School, организованной компанией «Прогноз» при участии Пермского классического университета. Эксперт пояснил новые правила оценки рыночных рисков банков.
— Алексей Анатольевич, три года назад в рамках Perm Winter School уже шла речь о подготовке банковской системы к переходу на новые подходы Базельского комитета к оценке рыночных рисков. Но тогда проблема обсуждалась в гипотетическом ключе, поскольку не было обозначено конкретных сроков и формулировок. И вот итоговый стандарт был опубликован Базельским комитетом в январе этого года. Как это скажется на российской банковской системе?
— До полного вступления в действие этого документа ещё два с половиной года. Пока ясно лишь то, что новые подходы к оценке рыночного риска по уровню сложности принципиально отличаются от тех, что есть сейчас. Конечно, их внедрение в таких странах, как Россия, с не очень развитым банковским сектором, это не рядовая задача.
Проблемы появляются в первую очередь у регулятора, которому нужно определиться с тем, на какой круг банков распространить новые правила, как банки к этой работе подготовить, как обучить сотрудников, сформировать всю информационную инфраструктуру. Это большая работа, и на неё осталось не так уж много времени.
Нормативные акты, вводящие новые подходы к оценке рыночного риска, должны быть написаны и вступить в силу к 1 января 2019 года. Поэтому ключевой вопрос состоит в том, чтобы определиться, в каком виде и для каких банков можно будет ввести стандартизированный подход, который «по умолчанию» предназначен для всех участников банковского рынка. Эти задачи требуют небанального размышления.
Примеры такого рода решений у нас уже были. Так, в прошлом году Банком России принималось решение о том, на какой круг банков распространить базельский норматив краткосрочной ликвидности. После тщательного анализа и оценки способности банков выполнить будущий норматив в этот перечень вошли 10 международно активных системно значимых банков.
Как и риск ликвидности, рыночные риски, в том или ином виде, возникают у всех банков. В дальнейшем у регулятора будут два пути: либо распространять новые правила на все банки без исключения, либо установить определённый «порог». Сложность в том, как сделать, чтобы все выбранные банки могли правильно производить требуемые расчёты.
— Это затратное мероприятие? Средние и мелкие банки могут не выдержать такого бремени?
— Безусловно, методическая и вычислительная сложность оценки рыночных рисков по новым правилам будет выше, чем при нынешнем подходе. Я являюсь сторонником того, чтобы все банки рассчитывали риски, если они у них есть. Сделать расчёты технически посильными для всех — это отдельная задача, которая обсуждается в настоящий момент. Мы в России, наверное, впервые сталкиваемся с регулятивными новинками такой высокой вычислительной сложности.
Пока мы будем заниматься переводом базельских стандартов на отечественные рельсы, готовить проекты собственных нормативных актов и уже потом определяться с тем, кто будет всё это рассчитывать. Я не исключаю, что это будет двухэтапный процесс. Сначала, возможно, будет определён круг банков, которым предложат провести
«параллельный расчёт» рыночного риска по новым и ныне действующим правилам, а затем, исходя из результатов этих тестовых расчётов, можно будет определиться с применением новых правил как пруденциальных требований к этому или более широкому кругу банков.
— Вы говорили о трёх новых темах в регулировании рыночных рисков банков. Можно их перечислить?
— Прежде всего, это новое определение торгового портфеля, более детальное и чёткое, которое основано на намерении банка торговать и наличии возможности это делать. Нужно, чтобы не только банк, имеющий финансовый инструмент, который он классифицирует в торговый портфель, имел бы намерение торговать им в краткосрочной перспективе, но и сам этот инструмент был ликвидным. Для этого установлены списки инструментов, которые могут быть отнесены либо к торговому портфелю, либо должны включаться только в банковский портфель. Это новое определение, но, на мой взгляд, оно будет понятно нашим банкам, уже привыкшим к такого рода принципам классификации финансовых инструментов.
Ещё одна тема — это новый стандартизированный подход к оценке рыночных рисков.
Наконец, это пересмотренный подход на основе внутренних моделей, которого в России пока не было.
— В чём сложности, если речь идёт о стандартизированном подходе?
— Он станет ближе к тому, как банки рассчитывают рыночный риск по своим внутренним методикам, но такой расчёт теперь будет являться обязательным. Он представляет собой разложение инструментов торгового портфеля по факторам рыночного риска, причём набор факторов определён достаточно чётко. Банки также должны будут самостоятельно оценить показатели чувствительности цен инструментов торгового портфеля к изменению данных факторов рыночного риска.
В этом подходе предусмотрено несколько этапов расчёта с агрегированием этих оценок в интегральную оценку рыночного риска. Математически это несложный расчёт, но он может быть сложен технически, особенно для небольших банков, потому что для этого нужно создать информационную среду, которая бы хранила нужные данные и делала эти вычисления в автоматизированном режиме. Как и всё новое, создание такой инфраструктуры потребует ресурсов.
Не исключено, что эту проблему для некрупных банков можно было бы облегчить. Над решением этого вопроса предстоит поработать как национальным регуляторам, так и Базельскому комитету, который, по-видимому, будет думать о возможном упрощении этого подхода за оставшееся до его вступления в силу время.
— А что касается расчёта риска по внутренним моделям?
— Он для России будет совершенно новым. По моим ощущениям, у нас уже есть банки, которые внутренне готовы к таким вычислениям и имеют экономические стимулы к применению таких внутренних моделей в целях оценки достаточности капитала. Поэтому мы ожидаем, что они воспримут новации позитивно, и мы будем ориентироваться на них в подготовке наших будущих правил, реализующих этот подход.
— Крупные банки смогут выбирать между стандартизированной методикой оценки рисков и внутренними моделями?
— Совершенно верно. Возможность выбора была прежде в «Базеле II», сохраняется и в новом стандарте. Но, как и во всех случаях, где имеются альтернативные варианты оценки того или иного риска, выбор более сложного метода потребует разрешения надзорного органа после проверки им выполнения банком всех количественных и качественных требований. Это сама по себе большая и сложная работа, как и подготовка к ней.
— Новые «правила игры» затевались для того, чтобы облегчить для банков бремя расчётов рыночных рисков. Что получилось в результате?
— Судя по всему, в среднем получились более жёсткие правила, с большими требованиями к капиталу для покрытия рыночного риска. Пока этот вопрос представляется скорее в теоретическом ключе. Каким он будет в реальности, можно будет сказать только через несколько лет, когда все новации будут внедрены и мы получим результаты тестовых расчётов.
Собственно вычислительную сложность новых алгоритмов я не оценивал, хотя её, в принципе, можно оценить. На прошлой «Пермской зимней школе» мы пытались посмотреть на размерность такой задачи. Сейчас я не акцентировал на этом внимание, но вычислительная сложность использования, например, стандартизированного подхода возрастает как минимум в несколько раз (в зависимости от состава и структуры торгового портфеля).
— Базельский комитет задал факторы риска, но банкам будет необходимо самостоятельно оценить чувствительность своих финансовых инструментов в торговом портфеле по оценке рыночного портфеля?
— Факторы риска будут определять сами банки, если они предпочитают оценивать риски и капитал на их покрытие на основании внутренних моделей. Тем не менее есть целый ряд количественных и качественных требований к расчётам, которые они должны выполнять. Если они их не выполняют в какой-то период времени, то, соответственно, торговое подразделение банка (или банк в целом) лишаются права использовать этот подход и переходят на стандартизированный подход, по крайней мере пока не будут выполнены все требования для возврата к модельным расчётам.
В силу того что такое «переключение» может произойти в любой момент, возникает необходимость в параллельном расчёте риска сразу двумя методами, даже для банка, который выбрал внутренние модели расчёта. Иными словами, он может на их основе рассчитывать капитал, параллельно считая риск по стандартизированному подходу. Это создаст определённую «двойную работу», в первую очередь с точки зрения хранения данных и вычислительных мощностей, но она необходима для подстраховки банка на случай, если он в целом или некоторые из его торговых подразделений нарушат правила применения этого подхода.
— В последнее время в стране появился тренд в сторону того, что международные правила нам всё чаще «не указ». Могут ли в духе продолжения этой логики российские банки заявить, что мы «сами с усами», обойдёмся без «Базеля»?
— Мы продолжаем реализовывать в России базельские стандарты и соглашения. Весь прошлый год мы приводили наше банковское регулирование в соответствие со стандартами Базельского комитета в рамках оценки, которую Россия проходила впервые.
Однако банки могут сказать, что новые подходы для них сложны и им трудно их выполнять. Эта проблема есть не только в России, но и, например, в Германии, Бразилии, Мексике — то есть везде, где есть значительное количество банков, не имеющих больших торговых портфелей.
В настоящее время рабочая группа Базельского комитета по торговому портфелю продолжает работать над тем, как ещё можно упростить стандартизированный подход. Думаю, что эта работа увенчается успехом, хотя результаты её сейчас пока трудно предсказать.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.