Кому выгодна простота основного государственного экзамена

Экзамены для выпускников девятых классов уже второй раз провели примерно так же, как ЕГЭ. До 2014 года испытания проводили сами школы. Сейчас — почти всё как у одиннадцатиклассников: одни задания для всех ребят в регионе, независимые наблюдатели. Главное — организуют всё не сами заведения, а краевое Министерство образования. Впрочем, в сухом остатке ничего не изменилось: не с первого, так со второго или третьего раза девятиклассники экзамен сдают. Это тебе не «страшный и ужасный» ЕГЭ! Зачем нужна такая «беззубая» проверка знаний? Не поощряет ли она лень и безответственность учеников? С этими и другими вопросами корреспондент «Пятницы» отправился к министру образования Пермского края Раисе Кассиной.

Простота заданий хороша для статистики, но не для учебы

В редакцию обратились педагоги одной из школ Перми, пожелавшие остаться неназванными. Существуют два обязательных ОГЭ (основных государственных экзамена — так называют аналоги ЕГЭ для девятых классов): по русскому языку и математике. По словам учителей, задания по обоим предметам в этом году были проще, чем в прошлом. «Некоторые и шестиклассник может решить», — считает одна из собеседниц. Один пример: в работе по математике надо было найти угол в треугольнике при условии, что два других известны.

В 2014 году, когда ОГЭ впервые провели как ЕГЭ, экзамены сдали плохо. Математику с первого раза не осилила почти пятая часть детей (4 тыс. из 25 сдававших). Теперь тесты упростили, чтобы каждый решил их хотя бы на «тройку» и не остался на второй год. Так считают недовольные сотрудники школы.

Они отметили, что для статистики простота хороша, а для учёбы — нет: «Получается так — приходит ученик, который занимался то на «два», то на «три», с «четвёркой» или «пятёркой». Требует, чтобы его взяли в десятый класс, причем, он имеет на это право. Да ещё возмущается: мол, до этого мы были к нему строги и вообще всё неправильно делали».

И что такого?

В этом году педагоги сразу нескольких школ заметили: изложение на ОГЭ совпадает с тем, которое ранее прислали в учебные заведения в качестве пробного. Консультант отдела дошкольного, общего и специального образования краевого Минобра Марина Батуева проблемы здесь не видит. По её словам, вариантов изложения не так много. При этом на каждый этап — досрочную сдачу, сдачу, пересдачу экзамена — нужно несколько однотипных работ. «Когда-то повторились, что такого?» — считает Батуева. Она добавила, что все задания находятся в открытом доступе на сайте ФИПИ. Каждый в любой момент может с ними ознакомиться.

В Гособрнадзоре по Пермскому краю узнали о повторении изложения от корреспондента «Пятницы». Там обещали попросить у представителей министерства образования объяснения. Также в надзорном органе отметили, что жалоб на ОГЭ не получили. В этом году сотрудники ведомства посетили четыре пункта, где проходила аттестация девятиклассников: три в Перми и один в Орде. Специалисты не заметили нарушений.

С этими и другими вопросами корреспондент «Пятницы» отправился к министру образования Пермского края Раисе Кассиной.

Утечку не почувствовали

— Раиса Алексеевна, некоторые учителя уверены: государственная итоговая аттестация в девятых классах проходит несправедливо. Во-первых, задания, говорят педагоги, слишком простые…

— Сразу хочу сказать, что впервые об этом слышу. Нам учителя без конца жалуются на то, что мы сделали для них слишком строгие КИМы (контрольно-измерительные материалы — ред.). Педагоги приводят в пример другие регионы и говорят, что там всё гораздо проще: «Почему только в Пермском крае мы специально заваливаем детей?». Оговорюсь: в этом году я такого не слышала, но в прошлом — так это у нас разборки были аж на ГЭК (государственная экзаменационная комиссия — ред.)! Я своих ругала, говорю, почему такие сложные задания?

— О формировании КИМов. Их же берут с сайта Федерального института педагогических измерений (ФИПИ)?

— Конечно.

— Эксперты, которых пригласил Минобр, только выбирают из тех заданий, которые уже есть. Причём вопросы, по идее, должны быть одинаковой сложности. Но получается, всё-таки, не одинаковой?

— Эксперты говорят, что все задания одинаковы. Но это не совсем так. Нельзя сказать однозначно что проще, а что труднее. В какой-то школе больше обращали внимания на одни вещи — с ними дети и справятся. А в другом месте будет не так.

При этом, если педагог не математик, то он точно не разберётся — простое ли задание по математике. Я, например, этого не пойму.

По правилам ОГЭ, учителя, которые называют КИМы простыми, вообще не могли их видеть. Значит, педагоги делают выводы со слов детей. Иначе — произошла утечка.

 — А она могла быть?

— Мы пытались это выяснить. Допустить её мог только один единственный человек — Черепанов (Михаил Черепанов — начальник отдела оценки качества образования Института развития образования Пермского края — ред.)… Но это исключено! Пока мы не почувствовали, что утечка где-то есть.

— А как вы могли бы её почувствовать?

— В интернете сразу бы появились КИМы, но их не было. За этим следят и наши специалисты, и ещё пристальнее — московские.

«Разброд полный»

— Вернёмся к тому, можно ли на региональном уровне сделать экзамен проще. Насколько я понимаю, федерация рекомендует минимальный балл, а уже ваше ведомство решает, каким он будет.

— Первоначально мы устанавливаем те баллы, которые рекомендует ФИПИ, а дальше смотрим по результату — по тому, что у нас получается по краю. Когда знаем, что ситуация точно не соответствует этим баллам, планку понижаем. Не сильно.

Например, Екатеринбург в прошлом году установил проходной вообще «три». В Нижнем Новгороде, чтоб вам было понятно, не сдал только один ребёнок! Ну, такого быть не может. Мы делаем более-менее честно.

Мы хотим, чтобы те, кто не справился с экзаменом, больше позанимались. Не уходили с ощущением, что слишком легко было. Поэтому вот эту 1000 человек мы заставляем пересдавать (столько ребят в прошлом году остались с «хвостами» до конца августа — ред.).

— Уточните, минимальный балл понижают уже после того, как провели экзамен?

— Да. Мы смотрим, кто не справился с ОГЭ. Только ли это «вечёрка» (вечерняя школа — ред.)? Всё смотрим. Устанавливаем такой-то бал, чтобы отправить всю «вечёрку», всё-таки, доучиваться. А ребят остальных — перевести (в десятый класс — ред.).

Это происходит так: приходят специалисты, делают расчёты, представляют нам. Мы слушаем и принимаем решение.

Ну, нужно понимать, что всё это в режиме эксперимента. Они (представители ФИПИ — ред.) сами нам говорят, чтобы мы не сильно обращали внимание на их рекомендации. Никто не знает какой должна быть нижняя граница. Сейчас наработают базу года за три, тогда появится более чёткое понимание.

У нас же ЕГЭ, прежде чем его запустили в нормальном режиме, десять лет почти опробировался. Только потом стало всё понятно. А здесь — идёт второй год. Разброд полный. Никто не понимает, сколько, чего надо.

«Остаться на второй год — благо для ребёнка»

— Вы говорите, важно, чтобы «вечёрка» летом позанимались. Вы работали и учителем, и директором. На ваш взгляд, с точки зрения воспитания — это эффективно? Ребята действительно что-то могут почувствовать за это время?

— Да, это абсолютно точно. Когда они понимают, что либо у тебя второй год, а тебе 16 лет, — либо, всё-таки, получение профессии… Бывает так, что этот месяц оказывается решающим для жизни.

Поэтому, если честно, как воспитательную меру мы это оставляем. Вы знаете, ничего не стоило бал понизить, как это делают в других регионах, до «трёх». И оставить одного ребёнка, чтобы облегчить себе жизнь. Мы это не делаем. В прошлом году, как я уже сказала, дети пересдавали. И занимались все. Вы представьте, у этих сложных ребят не было ни одного случая, чтобы кто-то не пришёл на экзамен. Это показатель того, что они поняли, что это важно.

— Есть мнение, что если ребёнок остаётся на второй год, то это ЧП. Это недоработка школы, учителя, завуча и так далее.

— Я так не считаю. Это в обществе так принято думать. Потому что очень долгое время школы оценивали по количеству двоечников. А поскольку у нас учителя определённого возраста, у них в голове сложилось такое отношение — если кто-то остаётся на второй год, значит ты плохо работаешь.

Я убеждена, что это благо для ребёнка, правда, не в девятом классе. Но, хотя и в девятом хорошо… Мы идём на это, несмотря на удорожание услуги. Дважды за одни и те же деньги проучиваем детей. Другое дело — родители-то хотят поскорее избавиться от школы и пустить ребёнка в самостоятельное плавание, чтобы он деньги зарабатывал и так далее.

Нам важно, чтобы ребёнок получил приличное образование и пошёл потом за профессией с определённым багажом. У нас же техникумы жалуются, что некоторые ребята имеют минимальные знания.

Нам надо нарабатывать опыт. Я пока не знаю, что лучше. Не знаю, как правильней. В основном, этих ребят (оставшихся на второй год — ред.) прикрепляли к техникумам. Они там занимаются по тем предметам, которые не смогли сдать. И параллельно получают профессии. В этом случае молодой человек не получит диплом о среднем образовании, но у него будет сертификат о новой профессии. Например, повара.

Но просто так оставить на второй год… Сейчас, когда не сформировано особое отношение к этому, когда это не считается нормой… Ну, представьте, он пришёл и сел в класс младше. Здоровый детина такой с маленькими ребятами. Ему будет тяжело. Это неправильно.

Кроме того, такой ребенок не сдал только один предмет, по остальным у него аттестация есть. Но он вынужден будет ходить и на другие уроки.

— Прикрепление к техникумам, о котором вы рассказали, началось с прошлого года?

— Да. Итоги этой работы можно будет подвести лишь к августу.

— То, как сдавали экзамены в девятых классах последние два года, вы называете экспериментом. Но ведь ГИА у девятиклассников есть уже лет десять.

— В таком формате мы сдаем только второй год. До этого аттестация проходила в школах.

— Сейчас этим занимается краевой Минобр. И выяснилось, что школы учат-то плохо.

— Я не могу сказать, что плохо. Что значит «плохо»? А может быть, тесты очень сильные? Может быть, не надо такого запредельного желания знать математику на очень высоком уровне? Во всех странах на подобных испытаниях уровень — минимальный. Так и должно быть. Потому что дети не готовят себя к изучению математики. Им нужен минимальный уровень, который говорит о том, что они свободно могут дальше жить в этом мире. Поэтому — то ли сильные задания, то ли слабые дети, этого никто не знает.

Что надо спрашивать? Какие-то общие вещи или прикладные? Например, о покупке билетов в кино. Разберёмся только после того, как мы много лет с этим проживём.

Справочно

Расходы бюджета Пермского края на итоговую аттестацию выпускников девятых классов (по информации регионального Министерства образования):

2013 г. — 2,636 млн руб.
2014 г. — 7,629 млн руб.
2015 г. — 7,975 млн руб.

В прошлом году на ОГЭ по русскому языку при максимальном балле в 42 ФИПИ рекомендовало 18 как минимальный балл. Краевой Минобр утвердил нижнюю границу в 12 баллов. По математике максимум — 38 баллов, рекомендованный минимум — 8 баллов. В Пермском крае минимум составил 5 баллов.

В этом году на ОГЭ по русскому языке максимум можно набрать 39 баллов, рекомендованный минимум — 15. Минимум, утверждённый региональным Минобром — 12. Верхняя граница на испытании по математике — 38, рекомендованная нижняя — 8. В Пермском крае на «тройку» достаточно набрать 6 баллов.

По предварительным данным, в этом году в Пермском крае ОГЭ по математике с первого раза не сдали примерно 1000 человек, со второго — 90 учеников. Испытание по русскому языку с первой попытки не прошли 240 ребят, со второй — 16 человек. У неуспевающих будет ещё одна попытка в сентябре.