Иная реальность

Говорить о том, что Залазаев создаёт иную реальность, не совсем верно. Если пытаться отнести его творчество к какому-то большому художественному методу, то ближе всего будет сюрреализм, а сюрреализм — это всё-таки реализм, только «сюр», то есть «сверх». Вот и в скульптурах Залазаева верность правде жизни, верность природе доминирует, но взгляд на природу, жизнь и человека преломляется в серии призм — сложных, причудливых философско-эстетических взглядов художника.

Скульптур на выставке не слишком много, но при этом она монографична и отражает путь художника за последние четверть века. Дело в том, что Залазаев вообще не слишком много ваяет — его работы чрезвычайно трудоёмки и дороги. Он использует сложный никелевый сплав, да ещё с цветной патиной, а это требует высоких технологий, материальных затрат и терпения. Интеллектуальный труд здесь — не меньший, поэтому каждая работа — событие.

Основу выставки составляют три большие серии: «Мир и мифы рода» (1989—1992), «Архаика — иные смыслы» (1999 — настоящее время) и «Новое отражение пантеона героев и богов» (конец 1990-х). Первая — деревянные идолы, смело помещённые авторами экспозиции на коричневый фон, с которым они отчасти сливаются, словно растворяясь в почве, в архаике. Именно эти работы, созданные по мотивам пермского звериного стиля, впервые прославили автора в конце 1980-х. Они свежо и актуально смотрятся и сегодня, и их содержание с годами лишь проясняется, связь с коми-пермяцкой мифоло­гической традицией становится всё чётче, всё виднее.

Большая серия металлических скульп­тур «Архаика — иные смыслы» — может быть, самое масштабное творение Алексея Залазаева, тема, которая проходит через всё его творчество. Это попытка соединить древнюю мифологию волшебства и героев с новой мифологией третьего тысячелетия, мифологией космоса и «жестоких чудес» (выражение Станислава Лема). Персонажи этой серии — то ли биороботы, то ли мутанты; то ли продукт высоких технологий, то ли живые существа. Они вызывают ассоциации и с африканскими ритуальными скульптурами и масками, и с постапокалипсисом, и с фэнтези вроде серии Макса Фрая про Ехо.

Названия вроде «Бионическая конструкция с двумя производными» вполне отражают идейную основу и происхождение подобных работ, где «Голова-шлем» — это и средневековый рыцарь, закованный в металл, и космонавт — не обязательно земной.

Творчество Алексея Залазаева — это материальное воплощение смелости: смелости мысли и просто человеческой смелости. Это очень мужская работа, в которой огромную роль играют физическая сила и мастеровитость. Огромное уважение вызывает последовательное стремление утвердить среди всевозможных «арт-объектов» и «инсталляций» настоящую монументальную скульптуру и доказать, что слухи о смерти этого жанра оказались сильно преувеличенными, и скульптура вполне совместима с актуальным художественным мышлением.

В рамках работы выставки Алексей Залазаев встретился с ценителями искусства и рассказал, когда у него появилась любовь к необычным пластическим формам, что он делает для того, чтобы творить, а также что общего он видит между своими работами и произведениями Андрея Рублёва.

По словам скульптора, все его работы в буквальном смысле слова — вечное искусство. Его стихия — специально обработанное дерево и дорогостоящие никелевые сплавы. Никель не подвержен никаким природным катаклизмам, а покрытый патиной из циркония или титана этот металл обретает допол­нительные смыслы и объёмы.

Свой стиль Алексей Залазаев называет метареалистическим, взывающим к параллельным, не фигуративным, афишно-форматным ощущениям. Его творчество стоит на «китах» древних культур, древних цивилизаций, в том числе пермского звериного стиля.

Алексей Залазаев, скульптор:

— Сам я родом из глубокой древности, и, как человеку современному, мне очень важно было найти неразрывную нить культур ушедших и культур будущих через ремесло сегодняшнего дня. Всё то, что я сейчас делаю, начиналось ещё в Мухинском училище. Буквально с треть­его курса сдвиг и деформация произошли в сторону творческого поиска, основанного на древних культурах. Меня это очень интересовало.

С того времени у Алексея Залазаева и начался поиск себя как скульптора. Время было сложное, прежние каноны и авторитеты утратили своё значение. На смену соцреализму и авангарду приходили новые направления в искусстве, и возник вопрос — куда идти дальше? В поисках ответа скульптор обратился к древней символике, в том числе к пермскому звериному стилю. На этой основе он создал собственную философию, а также способ воплощения своих идей в разных материалах

Для того чтобы максимально достичь связи с метареальностью, скульптор входит в своеобразное состояние транса. Только достигнув нирваны, он может творить. Как рассказывает Залазаев, перед тем, как начать работу над новым произведением, ему требуется несколько дней уединения: он полностью прерывает все контакты с окружающим миром, не разговаривает с родными и друзьями, ничего не ест.

«Стоит ответить хотя бы на один звонок — считай, всё: связь с метареальностью потеряна. Приходится заново погружаться в нирвану, и не всегда это удаётся. Иногда я вынужден ждать по нескольку дней, а то и недель, чтобы снова начать творить. Поэтому лучше сразу выключать все телефоны», — считает скульптор.

По время встречи с поклонниками Алексей Залазаев подчеркнул, что он разграничивает понятия «искусство» и «творчество». По его словам, искусство — это материал, который «упаковывается» временем, а не обществом.

Алексей Залазаев:

— Спектр метафизического познания мира очень широк. Каждый художник фокусирует своё внимание на чём-то одном. Но искусства в нашем мире мало. Что я отношу к искусству? Например, русские иконы, картины Петрова-Водкина, Филонова...

Андрей Рублёв — это поистине мой брат. Мы оба живём в метареальности, только у него другой вектор развития. Именно в его работах я каждый раз нахожу новые смыслы и значения, которые не находят другие. Так, его «Троица» — это связь времён: прошлого, настоящего и будущего. А чаша, вокруг которой собрались ангелы, — это чаша жизни.