В Музее советского наива открылась выставка детского рисунка
В экспозиции — альбомы 1930-1950-х годов
Константин Долгановский
Подобная выставка более чем логична в музее, в названии которого есть слово «наив», которое так чётко «рифмуется» по смыслу со словом «детство». Однако «Взросление: хроники обыкновенного и исключительного» — не простая выставка детского рисунка. Её сделала куратор из Екатеринбурга Марина Соколовская, которая сотрудничает с музеем уже в третий раз, а Марина — такой куратор, который видит в частном факте факт истории и умеет это видение транслировать зрителю.
В экспозиции представлены детские рисунки 1930-1950-х годов. Здесь есть замечательные и очень трогательные экспонаты из Пермского краеведческого музея, но в основном — альбомы из частных коллекций: как-то так получилось, что серьёзные музеи детским рисунком не занимались. Собирая экспозицию, Марина Соколовская узнавала судьбу каждого ребёнка, судьбу его семьи, подбирала фотографии, благодаря которым посетители музея видят лица авторов рисунков.
Подписи под картинками не просто имена — это живые люди, и за каждым — человеческая история. Поэтому на стенах музея — трогательные семейные истории, как правило, грустные: детские рисунки, жизнерадостные и идеалистические, жёстко противоречат реальности, с которой пришлось столкнуться детям, взрослея. По словам Марины Соколовской, чувствуется «горечь от нереализованной жизни».
На афише выставки — рисунок девочек из семьи Эйхе: нечто вроде праздничной демонстрации, где люди, взрослые и дети, и даже петушок — все с красными флажками. Удивительное свидетельство того, как реальность, в том числе и политическая, вторгается в фантастический мир детского воображения.
Семья Эйхе из Свердловска-Екатеринбурга стала одним из главных героев выставки. Отец четырёх сестёр — Тани, Наташи, Оли и Любы — был горным инженером дореволюционной закалки, одним из тех, кто создавал Уралмаш. Чудом избежал репрессий, но погиб на фронте. В 1942 году в возрасте четырёх лет умерла младшая из девочек, Люба, однако на рисунках старших сестёр всё время появляются четыре девочки: Люба как будто остаётся в семье.
Эти рисунки — до слёз трогательное свидетельство существования уютного детского мира, разрушенного столкновением с реальностью. Чувствуется, как мать — педагог по профессии — серьёзно и тщательно занималась воспитанием: рисунки выполнены прекрасными, наверняка очень редкими в 1940-х годах цветными карандашами; в них часто появляются сюжеты из классических опер — родители любили бывать в опере и рассказывали о ней детям; рисовали девочки тщательно, старательно, стремясь заслужить одобрение мамы.
Здесь есть, конечно, дворцы и принцессы, которые были — и, наверное, будут — на девичьих рисунках всегда, но много и примет реальной жизни: домашний уклад, чаепитие, картина Шишкина на стене… Тщательно охраняемое благополучие: мой дом — моя крепость, там, где мама и папа, которые тебя любят, ничего не может быть плохого… Если бы всё на самом деле было так!
17-летний Иван Хрипунов из Ростовской области перед отправкой на фронт больше всего переживал, что не успел получить паспорт, и поэтому чувствовал себя не вполне гражданином. Так и погиб без паспорта в 1942 году… Рисунки юноши свидетельствуют об очевидном таланте и весьма ярком и разнообразном внутреннем мире. Поскольку в распоряжении куратора выставки оказались не только рисунки, но и дневники Ивана, известно, что он участвовал в самодеятельности, оформлял стенгазеты, вёл наблюдения за природой. Перед самой войной написал в дневнике, что продал книги для 10-го класса: понимал, что школу не окончит.
Дети увлечённо рисуют войну: танки, самолёты, солдат в форме… 12-летний Владислав Бердников в мае 1941 года получил альбом в награду за отличную учёбу. При создании экспозиции рисунки из этого альбома разделили на две части: в одной — прекрасный безмятежный мир, кораблики в море, пляжи с зонтиками, идущие по пустыне караваны; в другой — сплошная война. Видно, сколько мальчик нарисовал за май—июнь 1941 года и сколько — после этого…
Кроме военных сцен в рисунках встречаются и другие приметы исторической реальности. Например, портреты вождей. Есть даже сцены похорон Ленина (Марина Соколовская говорит, что похороны вождя были популярным сюжетом детских игр), а Сталин — чуть ли не везде. Выставка открылась в рамках фестиваля-форума «После «Пилорамы»: мосты в будущее» и стала весьма органичным фоном для экспертной дискуссии «Пиар Сталина — пиар на Сталине».
Кроме собственно рисунков в экспозиции есть такие, без преувеличения, культовые для подростков предметы, как девичьи альбомы, песенники и тетрадки стихов. Альбомы — это практически «вечный» жанр: многие посетители утверждают, что их дочки точно так же вырезают из почтовых открыток цветы и наклеивают их в центр альбомного листа, окружая виньетками и уморительными стишками вроде:
Между многими друзьями
Можешь ты меня забыть,
Но хоть этими стихами
Будешь помнить и любить.
Или:
Дарю тебе корзиночку,
В ней кисонька сидит
И бархатными лапками
Цветочки теребит.
Любовная тема в альбомах появляется в 1950-е годы, а до тех пор доминирует «дарю на память, помни, не забывай». Идеалы строителя коммунизма предписывали дружить, а не влюбляться.
Марина Соколовская, куратор выставки «Взросление: хроники обыкновенного и исключительного»:
— Это сложное время жизни после революции и во время войны в стране, где личная жизнь контролировалась государством и должна была осуществляться как жизнь публичная, подстраиваться под одну версию истории и один идеал общественных отношений, принятый в то или иное время Коммунистической партией. Между тем жизнь людей той поры была разнообразнее партийных предписаний эпохи и наших сегодняшних представлений. Ребёнка повсюду окружали вещи, тексты и явления другой культуры. Архитектура, воспоминания взрослых, практики социализации, детские игры, представления родителей создавали пространство, в котором ребёнок жил не под одну лишь диктовку партии.
Замечательно, что есть коллекционеры, которые понимают, как важно сохранить свидетельства частной жизни. Большинство экспонатов — из коллекции Михаила Сапеги, главы петербургского издательства «Красный матрос», близкого к «митькам». Есть и экспонаты пермяка Аркадия Константинова, в необозримой коллекции которого есть, наверное, всё! Но немало и экспонатов из семейных архивов. В архиве семьи Эйхе, где остались рисунки девочек из 1940-х годов, сейчас хранятся и рисунки их правнучек. Некоторые из них показаны на выставке: новые средства — шариковая ручка, фломастеры, а сюжеты всё те же — трогательный мир, где детские фантазии прекрасно умещаются в одном пространстве с большой историей.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.