ГЛИНЯНЫЙ МИФ

Как-то так получилось, что эти две талантливые керамистки закрепились в общественном сознании в парной ипостаси, и не только потому, что обе работают в одной мастерской, вместе выставляются - они всегда дополняют друг друга, зеркалами отражая удачно сфокусированные идеи объемов, линий и цвета, резонаторами перебрасывая и варьируя взаимное созвучие лаконичной архаики, свойственной их эстетическим пристрастиям.

Наталья Корчемкина имеет профессиональное образование, да еще какое! Окончила питерское училище им. Мухиной. Инна Рогова - выпускница романо-германского отделения филфака Пермского госуниверситета, 10 лет работала переводчиком в "политехе", в социологической лаборатории Захара Ильича Файнбурга, переводила самые значительные философские, этнографические антропологические труды западных ученых. Так что солидная художественная выучка дополняется ученой эрудицией.

Их пытаются индивидуализировать. Искусствовед Ольга Власова углядела: Корчемкину привлекают птицы, Рогову - рыбы, Корчемкина фантазирует в пластике, Рогова - в композиции, Корчемкина предпочитает объемы, Рогова - плоскости. Но это правильное наблюдение лишь подчеркивает индивидуальные предпочтения, которые в горниле (или в муфельной печи?) общего опыта и метода обнаруживают лишний раз свободные валентности для взаимного притяжения, никогда, впрочем, не доходящие до прямого соавторства. В конце концов, Инна Рогова может слепить птичку, а Наталья Корчемкина - рыбку, и противопоставление "объем - плоскость" тоже не всегда однозначно.

Во всяком случае, "персоналка" керамисток, открывшаяся на днях в салоне "Марис", стала поводом для серьезного осмысления феномена - иначе и не скажешь - двух талантливых художниц.

Ольга Власова полагает, что пластические образы Роговой и Корчемкиной достигают универсальности архетипов и неисчерпаемости символов. Ее коллега Александра Пестова высказала мнение, что керамика и фарфор пермячек реализуются в знаках. Думается, тут нет повода для споров и противоречий, ведь далеко не все человеческие символы и знаки систематизированы и осмыслены. В любом случае сюжеты и образы художниц найдут отклик на мифологизированном уровне подсознания у зрителя любой национальности: русского, коми-пермяка, марийца... Сведущий в антропологии знаток соотнесет особенно диковинный сюжет с мифами ацтеков или полинезийцев. Но даже явная экзотика не отторгается "родовым бессознательным", в ней всегда обнаруживается что-то нам интимно близкое - как все мифы разных этносов, видимо, восходят к единому общечеловеческому прамифу.

Птицы Корчемкиной, рыбы Роговой - итог интеллектуального напряжения и художнической интуиции на пути по исторической координате к самым истокам культуры. Иногда кажется, что та или иная фигурка могла быть найдена при раскопках палеолитических стоянок - настолько ее очертания соответствуют образам, в которых первобытные люди постигали неоформившееся окончательно мироздание. А иногда представляется, что образное решение возникает у художниц на основе стереотипов современной массовой культуры, тронутых эстетикой постмодерна. Но и в этом случае основной массив объема крайне скупо проработан и деталирован. Зато уж каждая редкая деталь ярко индивидуализирует общую лаконичность форм.

Несколько вопросов Инне Роговой:

- Как вы сами могли бы определить эмоциональное содержание ваших работ?

- Наверное, прежде всего, они должны вызывать чувство удивления. Удивления перед чудом.

- А что такое, по-вашему, чудо?

- То, что невозможно разгадать, окончательно понять.

- И все же, почему вы предпочитаете лепить именно рыб?

- У рыбы идеальная форма для движения. Нет никаких отростков, ножек, с помощью которых передвигаются другие животные. Кажется, что рыба летит - не прилагая к тому никаких усилий.

- Движение змеи еще более неуловимо. Ее зигзаг просто скользит по поверхности земли, а рыба все-таки шевелит хвостом...

- Змея слишком длинная... И потом, рыба в мифах многих народов выступает в качестве важного персонажа, иногда даже в роли перводвигателя всей космогонии - а иногда, наоборот, проглатывает "культурного героя", обозначает конец цивилизационного пути.