Мне не надо ничего придумывать
Она говорит, что сюжеты и герои её картин часто приходят к ней во сне. Сновидение и реальность плотно переплетаются в её работах. О творчестве, снах, Кастанеде, кактусах и грибах — Ксения Беляева, художница с пермскими корнями, живущая сегодня в Испании
— Наверное, для художника этот вопрос не очень важен, но тем не менее, Ксения, есть ли у вас художественное образование?
— Профильного образования нет. Я закончила факультет теории и истории искусств Академии художеств в Санкт-Петербурге. Затем училась в Европе. Работала в сфере интерьерного дизайна. А года три назад начала рисовать картины. Для меня самой это было достаточно неожиданно.
— Что такого произошло, что вы стали рисовать?
— У меня был период очень необычных снов. Каждую ночь мне снилось что-то интересное. Я записывала всё это. А потом близкий человек подарил мне альбом с пожеланием: «Зарисуй свои сны». Я стала ещё и рисовать их. Через некоторое время у меня набралось достаточно материала.
Потом была поездка в Гватемалу. После Латинской Америки я стала рисовать картины. Первыми были небольшие работы, посвящённые календарю майя. Наверное, в связи с 2012 годом эта индейская культура прогремела на весь мир. У меня была серия картин по 20-дневному циклу майя. В их календаре есть дни, посвящённые разным стихиям, силам: воде и земле, смерти, женской и мужской энергиям. После этого я начала активно рисовать на тему снов и медитаций.
— В ваших картинах часто встречаются именно индейские мотивы, мотивы сотворения мира. Почему?
— Меня давно привлекают темы, которые принято называть эзотерическими. На мой взгляд, это духовные темы, которые подталкивают к развитию. Был период, когда я очень увлекалась книгами Кастанеды. Наверное, отсюда моя любовь к латиноамериканской культуре, особенно к той её части, что была до испанского завоевания.
Интерес к духовным темам, к индейской цивилизации, сны тесно сплелись в моих работах. Понятно, что всё это проходит через фильтр моего личного восприятия и выливается именно в такие рисунки.
— Когда речь заходит о Карлосе Кастанеде, через какое-то время возникает вопрос о кактусах и грибах…
— Вы спрашиваете, не принимала ли я кактусы и грибы? Нет, не принимала. С уважением отношусь к этим субстанциям и не хочу с ними играть. Когда разговор заходит о моих снах, друзья иногда задают мне этот вопрос. Но, на мой взгляд, можно получить какие-то видения и без всякого «допинга».
Любопытно, что, когда я начала рисовать, период ярких снов завершился. Раньше мне снились удивительные сны практически каждую ночь. Сегодня — может быть, раз в два или три месяца. Я даже расстроилась поначалу. Но потом подумала, что в период снов мне, вероятно, дали множество материала для рисунков. Сейчас пришло время его отдавать. Это очень органичный процесс. Сегодня я подкрепляю его и тем, что хожу на занятия в мастерскую, где можно рисовать, делать гравюры.
Если оглянуться назад, то можно увидеть, что в моей жизни всё происходит естественным путём. И сегодня пришла к тому, что я год как выставляю свои работы, было несколько общих и персональных выставок.
— Раз мы всё время возвращаемся к снам, нельзя не спросить: что, собственно, снилось?
— Ну, например, животные, которые разговаривали со мной. Я далеко не всегда помню, о чём они мне говорили, но любопытен сам факт... Были сны, связанные с космосом. У меня есть одна картина, которая нарисована как раз с «космического» сна. Я тогда была в Перми, и мне приснились Луна и Андромеда, стоящие в определённом положении относительно друг друга. Была очень красивая музыка, звёзды как-будто танцевали на небе. Меня, помню, очень впечатлил этот сон. Так что, проснувшись, я набила в поисковике что-то вроде «Андромеда и полная Луна» и вдруг нашла фотографию, где фактически повторялась картинка из моего сна. Оказалось, что это фотомонтаж, который иллюстрировал то, как выглядело бы небо, если бы Андромеда была ярче.
Понимаете, у нас у всех есть возможность увидеть... ну, если хотите, глазами своего духа какие-то события космоса. Для меня это было большим открытием!
Я не считаю, что такие сновидения — нечто, доступное только мне. Возможно, у меня к ним больше склонностей. Как у кого-то к математике или к бизнесу...
— То есть вы рисуете буквально то, что видели во сне?
— Да, иногда буквально. Как фильм посмотрела, а потом воспроизвела на бумаге его фрагменты. Мне не надо ничего придумывать. А иногда в моих картинах смесь из того, что мне приснилось, и того, что я увидела в реальной жизни.
К примеру, как я делаю коллажи. Я не вырезаю картинки из журналов. Ищу нужные в интернете. Параллельно читаю какую-то информацию, так что начальный замысел может очень сильно измениться.
— Есть мнение, что человек, видящий сны, может выступать в них проводником для остальных людей. Вы верите в это?
— Ну... то, что я рисую, видимо, как-то затрагивает тех, кто картины видит. Люди дают свои интерпретации и возвращают мне совсем другую историю. Получается очень любопытный взаимообмен.
Были случаи, когда моими работами вдохновлялись. Например, одна моя подруга сказала, что ей снова захотелось рисовать. Первый раз после смерти её матери. А я даже и не знала, что она рисовала когда-то... Вот это для меня, конечно, лучший результат работы — когда мои картины кого-то вдохновили на творчество.
— Хорошо. Но тут есть иной аспект: ответственность художника перед зрителем. Вот кто-то посмотрел на ваши картины и сказал: «Ну всё. Я пошёл в другие миры!»
— Что я могу сказать... Береги себя! (Смеётся.)
Если серьёзно, то моя ответственность в том, что я рисую и делаю это от души. Я глубоко верю: то, что ко мне приходит, — это положительное послание, которое идёт через меня ко всем людям.
Это не значит, что я должна рисовать сплошных счастливых зайчиков. Жизнь ведь не только из них состоит. Но то, что я делаю, очень искренне, идёт от сердца, от этого может быть только хорошо.
Большей ответственности я взять на себя не могу. Потому что каждый человек в конечном счёте всё воспринимает через призму своего «я».
— Как вы можете охарактеризовать свой стиль?
— Сложно сказать. Конечно, я изучала историю искусств, но не пытаюсь следовать ни одному из стилей, что были. Пожалуй, мой стиль основан на том, что я могу и чего не могу. По нему видно и то, что я люблю яркие цвета (улыбается).
Но вот что я могу объяснить в своих приёмах, так это точечки, которыми покрыты фигуры на моих картинах. В Мексике есть вид народного художественного ремесла алебрихе (alebrije). Ему уже лет сто. Говорят, когда-то в Мексике жил мастер, который резал из дерева фигурки. Однажды он сильно заболел, был высокий жар, начались галлюцинации. В них он увидел фантастических зверей. Они были странные, то, что называется «смесь бульдога с носорогом», крылатые пантеры со змеиными хвостами, ещё кто-то... Эти фантастические существа сказали ему, что пришли спасти его от болезни и дальше будут вести по жизни и защищать. Мастер выздоровел, стал вырезать таких зверей из дерева и раскрашивать их в яркие цвета и украшать как раз вот такими точечками.
Сегодня фигурки alebrije — один из символов Мексики. Кто приезжает в эту страну, обязательно встречает таких зверей. Они бывают и совсем маленькими, умещающимися на ладони, и величиной в несколько метров. У меня дома есть несколько alebrije. Точечки на них меня просто околдовали. И сегодня, когда я завершаю картину, последним этапом работы как раз становятся подобные точечки. С их помощью я как будто вдыхаю жизнь.
— Почему вы выбрали именно Испанию как основное место жительства?
— Мне нравится испанский язык. Когда я первый раз приехала в Испанию, она произвела на меня большое впечатление. Захотелось остаться там. Это очень хорошее место! Там тепло. Много людей самых разных национальностей. В этом смысле Барселона, где я живу, — город, который позволяет через людей узнать почти весь мир.
Хотя в конечном счёте я воспринимаю Испанию как мост в Латинскую Америку. Мечтаю уехать туда жить.
— Чем вы живёте в Барселоне?
— Вот уже год, с тех пор как начала выставляться, я на 100% посвящаю себя рисованию, своим картинам. Некоторые работы продаются. Для меня сейчас именно это направление в приоритете.
— Вы хотите сказать, что уже год живёте за счёт продажи картин?
— Частично да. Конечно, материальную сферу надо ещё подтянуть (улыбается). Но я думаю, что всё сложится отлично. Понимаете, я уверена, что у каждого человека есть возможность жить именно тем, что он любит делать, что ему приносит радость.
Кроме того, для моих работ можно найти практическое применение. Например, моя мама придумала делать тарелки, блокноты с моими картинами.
— Насколько известно, вы входите в какую-то творческую группу…
— Да, она называется Fantasista Art Group. Находится в Италии. Её участники, в основном, римские художники. С некоторых пор они приглашают творческих людей из других стран. Кажется, есть кто-то и из России. Но я лично знакома только с теми, с кем участвовала в общих выставках.
— Каков творческий манифест группы? Что их объединяет?
— Эти художники, скульпторы, авторы инсталляций очень разнообразны и по стилю, и по техникам. Единственное, что их связывает, — это изображение выдуманных, нереальных, несуществующих миров.
Выставки их всегда некоммерческие. Первая, в которой я приняла участие, проводилась в очень интересном месте — бывшей психиатрической лечебнице Рима, существовавшей чуть ли не с ХVII века. Некогда это была самая большая больница Европы. Для меня это было очень значимо: первый раз выставляться и сразу в Риме — городе, который я боготворю.
К сегодняшнему дню это уже не единственная выставка. Было четыре коллективных в Риме. Две персональные в Барселоне. В Перми. Процесс запущен. Я считаю, что всё развивается в очень верном направлении.
Ксения Беляева. Художник. Дизайнер. Родилась в Перми. Закончила Российскую академию художеств в Санкт-Петербурге. С 2004 года живёт в Барселоне. В 2011 году начала рисовать картины. Многие написаны по мотивам сновидений художницы. Участник художественного сообщества Fantasista Art Group. В 2013 и 2014 годах в Риме состоялись коллективные выставки, в которых участвовала и Ксения Беляева. В 2014 году — персональные выставки в Барселоне и Перми.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.