Татьяна Власенко

журналист

---

Елена Гилязова: Получить фору на год — это мечта любого бизнеса

Экс-министр сельского хозяйства Пермского края, а ныне директор по развитию торговой сети «СемьЯ» рассказала о том, какой шанс получили производители сельхозпродукции в связи с санкциями и смогут ли они им воспользоваться

19 августа 2014 г.

Поделиться

Твитнуть

— Елена Ефимовна, сегодня обсуждаются две версии последствий объявленных Россией ответных санкций. Одни уверены, что они подтолкнут к развитию отечественного продовольственного рынка, другие прогнозируют пустые полки в магазинах. Какой вариант вам ближе?

— Ни тот, ни другой. Истина, как всегда, посередине. Нашему сельскому хозяйству и до введения санкций никто особо не мешал развиваться. Понятно, что существует масса административных барьеров, климатические условия, но налицо и определённая ментальность нашего сельхозтоваропроизводителя, который так и не привык ориентиро­ваться на покупателя. И в этом — главная проблема отечественного рынка.

— В чём именно расходятся интересы?

— Например, в мировой розничной торговле мясо в «обвалке» (то есть в том виде, в котором его можно сразу бросить в кастрюлю или на сковороду) пакуется в газовую среду. Именно в таком виде розничная торговля получает этот продукт, выставляя на полку. И это наиболее технологичный способ, который делает товар востребованным покупателем и узнаваемым. А у нас в магазинах до сих пор продаётся просто мясо, происхождение и производителя которого трудно определить.

В молочной отрасли уже есть свои бренды, а в мясной процессы по их созданию только начинаются. В Пермском крае пока по этому пути идёт, пожалуй, только «Телец».

Несколько лет назад мы наконец получили от сельхозпроизводителей мытую фасованную картошку, но по-прежнему не имеем калиброванной качественной местной свёклы, моркови; практически все овощи начиная с января на полках магазинов только импортные.

При этом надо понимать, что сегодня покупатель не готов платить деньги за некондиционный разносортный товар, да ещё, как в советские времена, с присохшей землёй пополам.

Опираясь на свой опыт, скажу, что министерству сельского хозяйства и раньше никто не мешал работать в интересах потребителя, просто в условиях санкций это становится ещё более актуально.

Сегодня в качестве положительного примера приводят ситуацию с «ножками Буша», когда запрет на поставку куриных окорочков из США в Россию поднял отечественное птицеводство практичес­ки до уровня полного удовлетворения потребностей населения в мясе птицы. В нашем крае, действительно, с продукцией птицепрома нет проблем. Однако, когда торговым сетям требуется курица по социальной цене, они вынуждены завозить её из других регионов.

В крае, да и в стране в недостаточном количестве производятся говядина мясных пород, свинина. А главное, наш сельхозтоваропроизводитель предоставляет магазинам не конечный продукт, а сырьё, которое нуждается в разделке и «обвалке».

В своё время на территории края была решена проблема с производством мяса кролика. Но никто из наших производителей до сих пор не предлагает в торговую сеть кролика в разделанном виде. А из Башкирии мы получаем такой продукт в газовой упаковке.

— Вы полагаете, что сейчас настала пора обратить внимание на эти проблемы?

— Да. Считаю, что за счёт субсидий, которые государство платит сельским производителям продовольствия, необходимо инвестировать средства в определённую инфраструктуру, позволяющую сделать продукт, готовый к отправке на прилавок. Ведь если производитель выйдет на конечный продукт, то существенно увеличит свою маржу, и у него появятся дополнительные средства для развития бизнеса.

Понятно, что в ряде случаев инфраструктурные объекты совершенно нецелесообразно создавать в масштабах одного фермера. Европа, к примеру, идёт по пути создания сельхозкооперативов, объединяющих производителей, чтобы выдать потребителю такой конечный высоко маржинальный продукт.

В логике развития и субсидирования сельского хозяйства прежде всего важны производительность и прибыль. Но ничуть не менее важно формирование инфраструктуры, связанной с хранением и переработкой сырья. Эти требования — не фантазия представителей торговли, требующих поставки продукции определённых стандартов. Это потребность покупателя, это мировая тенденция, с которой надо считаться.

— А до санкций об этом никто не задумывался?

— Так и сейчас об этом немногие задумываются. Согласитесь, питательной средой для бизнеса (а я надеюсь, что всё-таки на уровне государства мы понимаем, что сельское хозяйство — это не социальная сфера, а бизнес), где он действительно может развиваться, является конкуренция.

Сегодняшние санкции, частично снижающие конкуренцию для отечественных производителей на потребительском рынке, не исключают обратного эффекта. Предприниматель, исключённый из конкурентной среды, может логично рассудить: если у человека не будет выбора, то он купит всё, что появится на полках магазинов. Что бы я ни произвёл, всё съедят. И в этом, на самом деле, есть большая опасность.

— Вам не кажется, что складывается парадоксальная ситуация? С одной стороны, нам говорят, что санкции очистят место для отечественного производителя, а с другой стороны, обещают занять освободившиеся ниши продукцией других стран — Южной Америки, Китая… Что вообще в этой ситуации ожидать рынку?

— Введение санкций, безусловно, приведёт к переориентации страны на иные рынки.

К примеру, для нас как торговой сети самое главное — не допустить дефицита продуктов и роста цен. Не столько из идеологических соображений, сколько потому, что мы понимаем: покупательная способность населения имеет определённый предел, а мы заинтересованы в том, чтобы удержать покупателя. И желательно, чтобы он максимально возможное количество денег, которые предназначены на продукты, оставил именно у нас. Торговая сеть больше, чем кто-либо другой, заинтересована в той цене на товар, которая отвечает покупательскому спросу.

В то же время очевидно, что, когда на рынке сокращается количество предложений, а спрос остаётся на том же уровне, цена не может не расти. Кроме того, замещение одних товаропроизводителей другими, скорее всего, объективно может привести к росту цен из-за меняющегося логистического плеча. Если у части поставщиков до последнего времени существовали налаженные цепочки, контракты, договорённости, при которых они имели какие-то скидки, отсрочки, то сейчас им придётся произвести определённые затраты, чтобы переориентироваться на новые связи. Если мы сейчас всей Россией ринемся в соседние республики, то там, вполне возможно, вырастут отпускные цены.

Так, например, Белоруссия в силу своей государственной специфики на своей территории дефицита не допус­тит, но тот товар, который она будет продавать соседям, подорожает. Когда за одним литром молока выстраивается очередь в 10 человек, а не в три, как обычно, то цена не может не измениться.

Санкции нас точно не убьют. И, безусловно, они не грозят нашим покупателям тотальным дефицитом.

Есть несколько товарных групп, по которым нам будет трудно найти замещение. К ним относятся европейские элитные сыры, хотя на сегодняшний день мы получили несколько предложений от других стран, которые производят аналогичную продукцию.

Вторая группа, по которой будет сложно быстро перестроиться, это фруктовая и овощная заморозка.

Есть проблемы с охлаждённой рыбой. Мы легко заменим норвежского лосося чилийским, но получить его в охлаждённом виде будет проблематично.

Это объективные процессы, надо понимать, как им противостоять.

— А им можно противостоять? Есть такие механизмы?

— Если бизнесу быстрее бежать на более дальние расстояния, искать, расширять круг поставщиков, а государству стимулировать рост собственного производства сельхозпродукции, то всё может нормализоваться. Но надо понимать, что как бы мы ни желали, бычок всё равно будет расти столько времени, сколько ему положено.

Если мы говорим о производственных мощностях, то там аналогичная проблема: новые производственные мощности не появятся завтра. И, наконец, самое главное и самое опасное, с моей точки зрения: выделение средств, даже очень больших, к сожалению, далеко не всегда приводит к результатам...

— «Ответные экономические меры в сторону Запада станут реальными преференциями для отечественных сельхозпроизводителей, приведут к освоению новых секторов сельского хозяйства, внедрению новых технологий...», — бодро рапортуют некоторые представители пермского агропрома. Оптимизм, на ваш взгляд, оправдан?

— Я готова согласиться: санкции действительно являются стимулом. Мы понимаем, что нашему производителю очень сложно конкурировать с теми продуктами, которые мы получаем, в том числе из Европы, в связи с целым рядом обстоятельств.

Начиная с того, что там принципиально иная технология, иная производительность труда, совсем другая культура производства. Поддержка государства там выверена уже давным-давно. И т. д. Поэтому нашим сложно конкурировать.

Но даже в условиях такой жёсткой конкуренции мы очень серьёзно выросли в последние годы, в частности, повысив качество продукта, поставляемого на рынок.

С другой стороны, выгодоприобретателем в этой ситуации окажется и целый ряд стран. Думаю, что они уж точно не упустят своего шанса.

Наши дальневосточные рыбаки пообещали, что теперь завалят нас рыбой. Но пока большая часть того объёма, что российский рыболовецкий флот добывает, продаётся прямо с кораблей в иные страны, а оттуда уже поступает к нам на прилавок в виде переработанной рыбы. Например, в виде крабовых палочек из Китая.

У меня есть сомнения, что мы сможем на 100% воспользоваться этим шансом. Но он действительно есть.

Сейчас на российском рынке образовалась некая ниша, временная пустота, её займёт тот, кто побежит быстрее. Боюсь, что самыми быстрыми окажутся не те, на кого мы рассчитываем.

— Что могли бы сделать наши сельскохозяйственные предприятия и фермеры, чтобы включиться в процесс? Что от них требуется, чтобы заполнить пустоту на полках магазинов?

— Они должны научиться работать над переводом продуктов в конечную стадию, готовую к потреблению.

Сеть «СемьЯ» начала реализовывать фермерский проект, который мы рассчитываем вскоре подвести под бренд. При популярном рефрене по поводу того, что «злые» торговые сети не пускают мелкого местного производителя на рынок, налицо обратная ситуация. В реальности нам очень тяжело «затас­кивать» сельхозтоваропроизводителей в розничную сеть.

— По какой причине?

— По разным причинам. Прежде всего, есть жёсткие требования Роспотребнадзора, которым надо соответствовать. Кроме того, торговля требует определённой дисциплины, связанной с поставками, с качеством товаров. Здесь нельзя сказать, что «сегодня у меня болит голова, поэтому я товар не повезу».

Оформление сертификатов, деклараций и т. д. — тоже отдельная работа. Мы сейчас заводим сельхозтоваропроизводителей в торговую сеть собственными силами, по сути, опекая их.

За них оформляем все необходимые документы, прописывем, что они должны сделать, чтобы розница могла брать их продукцию.

На полках уже появилось мясо от двух фермерских объединений, сметана, в ближайшее время появится «фермерский» творог, топлёное масло, мёд. Но при этом мы зачастую работаем за производителя. И даже в этой ситуации я не могу сказать, что они изо всех сил к нам стремятся.

Эта проблема, конечно, решаема, но непросто. Я надеюсь на то, что краевой минсельхоз пойдёт по пути субсидирования процессов, связанных с конечной обработкой продукции.

На самом деле ведь очень обидно, что нам приходится торговать израильской морковкой. Я не понимаю, почему это происходит. Край может полностью обес­печивать себя морковью, свёклой. При определённых инвестициях в технологии можно обеспечить регион и луком-репкой. Эти направления министерству надо на старте поддерживать, ведь эта ниша совершенно свободна, и наши овощеводы вполне могут её занять.

Впрочем, я об этом говорила, ещё будучи министром сельского хозяйства Пермского края. Тогда, кстати, нам удалось создать бренд «Пермская картошка», и на полках магазинов появился первый мытый и упакованный картофель. Сейчас этим никого не удивишь, а для того времени это было достижение.

Эту нишу можно заполнять и дальше. Если наши производители её не заполнят, мы найдём, откуда привезти морковь. Хотя это звучит достаточно дико — за тысячи километров возить овощ, который в достаточном количестве растёт здесь, на месте. Весь вопрос — в качестве.

— А кроме овощей есть ещё ниши для наших производителей?

— Есть пространство, где можно «потолкаться» в производстве мяса, причём любого. Проблема — в отсутствии инфраструктуры (убойных пунктов), а контрольные органы требуют торговать только «промзабоем». Поэтому нередка ситуация, когда часть мяса, полученного на территории края, мы «импортируем» из Удмуртии. Это направление точно надо развивать.

Все владельцы тепличных хозяйств подтверждают, что одна из самых рентабельных тем — выращивание зелени, поскольку это не очень трудоёмко. Другое дело, что мы выращиваем исключительно укроп и петрушку, а народ любит достаточно разнообразные травы. К примеру, объёмы реализации салата рукколы всё растут и растут. Если человек хочет это есть, ему надо дать такую возможность. И хорошо бы, чтобы это был местный производитель.

— Санкции введены на год. Не получится ли так, что наши производители в ожидании их отмены просто не сочтут нужным брать на себя лишние хлопоты?

— Что будут думать наши произ­водители — отдельная тема. В любом случае, получить фору на год — это мечта любого бизнеса.

Другое дело, что нужны технологии, соответствующие условия кредитования. Россия, к сожалению, не является носителем самых высоких технологий ни в сельском хозяйстве, ни в пищевой отрасли.

Это вопрос политики государства, возможностей стимулирования. Теоретически в отрасль должны потечь деньги. На сегодняшний день Минсельхоз России практически удвоил объём субсидий, который уже близок к 3 млрд руб. в год. Это достаточно серьёзные средства. Но надо понимать, что есть министерство, а есть конкретный сельхозтоваропроизводитель, для которого всегда по-хорошему денег мало. Но и теми средствами, которые дос­тупны, надо умело распорядиться.

При поддержке сельского хозяйства у нас в головах всё равно подспудно живёт непонимание, что на самом деле представляет собой сельское хозяйство: «социалку» или бизнес.

Мне кажется, что если бы мы лет 10 назад перестали сомневаться, что сельское хозяйство — бизнес, то уже очень далеко продвинулись бы вперёд. А пока каждый раз, глядя на предприятие, где корова доится, как коза, сильно всех жалеем. Да, там живут люди, им нужны рабочие места. Но в мире, да и в ряде российских регионов, доказала свою эффективность другая практика: не рабочие места приходят к людям, а люди мигрируют за рабочими местами. Это нормальная экономическая практика.

Чтобы воспользоваться сегодняшней ситуацией в собственных интересах, на уровне государства, региона, бизнеса требуется принять целый ряд решений и реализовать их в короткие сроки правильным образом. Посмотрим, что из этого выйдет. Я — оптимист.